Читаем Китайский массаж полностью

— Директор Ша! — и сказала: — Директор Ша, я понимаю, что моё образование не соответствует вашим требованиям. Дайте мне один месяц, хорошо? Я буду прибираться, согласна быть на побегушках. Буду за ваш счёт только питаться три раза в день, а по вечерам делить койку с сестрёнкой Тинтин. Если через месяц я не достигну требуемого уровня, то перед лицом всех присутствующих обещаю, что уеду сама. Я за год заработаю столько, чтобы возместить все расходы на питание. Надеюсь, вы дадите мне такую возможность.

Понятное дело, Ду Хун заранее всё продумала. Всё это она произнесла робким тоном, тяжело дыша и часто останавливаясь, и тираду эту выучила наизусть. Но Ду Хун и сама не понимала, что её выходка ошеломила всех присутствующих. Сама дрожа от страха, Ду Хун продемонстрировала, что внутри неё пульсирует энергия, мощная, как радуга.

Ша Фумин не ожидал, что может произойти такое. Если бы Ду Хун была обычным здоровым человеком, то подобное выступление никого бы не удивило, но Ду Хун — слепая, для слепых это действительно нечто из ряда вон выходящее. У слепых зашкаливает самолюбие, и когда они получают отказ, обычная реакция — сохранить чувство собственного достоинства, дескать, здесь нам не рады, но ничего, в другом месте будут рады. Ду Хун вопреки ожиданиям так не поступила, чем потрясла Ша Фумина. Он тут же спросил себя: в аналогичной ситуации ты смог бы так? Ответ был отрицательным. А вот Ду Хун смогла, и Ша Фумин вовсе не считал, что это плохо, напротив, изумился смелости девушки. Судя по всему, главная помеха для слепых не отсутствие зрение, а недостаток храбрости — слабость, являющаяся следствием излишней самонадеянности. Внезапно Ша Фумина осенило: а с чего, собственно, у слепых по сравнению со зрячими чувство собственного достоинства зашкаливает? Многие вещи слепцы сами себе навязывают. В мире есть только общечеловеческое чувство собственного достоинства, но нет и никогда не было отдельного для слепцов.

— Хорошо, — рассеянно согласился Ша Фумин.

Ша Фумин, с его врождёнными задатками начальника любил учить других. Он действительно начал давать уроки Ду Хун, не жалея сил. Ду Хун же занималась исключительно упорно. В конце концов, для слепого освоить традиционный массаж это не на пианино научиться играть — тут всё легко, никаких великих знаний, да и ума особо большого не требуется. Просто до Ду Хун «не доходило», ей не хватало самых азов. Ша Фумин строго сказал Ду Хун, что даже если она не найдёт сразу активные точки, ничего страшного не произойдёт. Надо быть поумнее. Надо пробовать и смотреть на реакцию гостя! Вот — это точка «тянь-чжун», болезненная. Ша Фумин показывал прямо на ней, вмиг нашёл на теле Ду Хун искомую точку и надавил, стоило приложить силу, как Ду Хун тут же взвизгнула. Ша Фумин сказал:

— Смотри, ты же отреагировала. Вот и гости так же. Они или какой-то звук издадут или ногой дёрнут. О чём говорит такая реакция? О том, что точку ты нашла верно. На такие детали надо почаще обращать внимание. Не надо бояться сделать клиентам больно. Чего беспокоиться? Посмотри на проблему с точки зрения клиента. Клиент как думает: я заплатил, чтоб мне сделали традиционный массаж, а мне ни капельки не больно, не значит ли это, что всё зря? Все люди скупердяи, каждый гонится за выгодой, но каждый по-своему. Для некоторых клиентов если болит, то это и есть настоящий традиционный массаж туйна. А если вообще не больно, то это обычный массаж. Ну так сделай ему больно, не бойся! Такому боль только в радость. Если клиент просит полегче, так и умерь силу. Тогда он не усомнится в твоём мастерстве.

Ду Хун слушала. Она обнаружила, что речь тоже имеет свои активные точки. Ша Фумин незаурядный человек — он умел воздействовать на людей так, что слушающего внезапно озаряло. Ду Хун быстро поняла, что в профессиональном плане она никуда не годится, и проблема кроется в её отношении. Она была очень деликатна с клиентами, излишне осторожничала и проявляла нерешительность. Не осмеливалась взяться как следует. Как можно тело клиента сравнивать с пианино? Нет, человеческое тело — это не пианино, когда требуется применять силу, это нужно делать, клиент не сломается. Сила — это важно, особенно для новичка. Так, как минимум, можно проявить добросовестность и усердие. Если клиент вскрикивал от боли, то Ду Хун говорила так:

— Немного больно, да? В последнее время на работе сильно устаёте?

В этих словах чувствуется и человеческое участие, и профессиональный авторитет. Не стоит волноваться, что постоянных клиентов не будет! В конце концов, массажный салон — не больница, сюда ведь обращаются, чтобы немного расслабиться. Кто сюда придёт лечиться? Если по-настоящему заболеешь, что толку бежать в массажный салон — надо идти в больницу.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека китайской литературы

Устал рождаться и умирать
Устал рождаться и умирать

Р' книге «Устал рождаться и умирать» выдающийся китайский романист современности Мо Янь продолжает СЃРІРѕС' грандиозное летописание истории Китая XX века, уникальным образом сочетая грубый натурализм и высокую трагичность, хлёсткую политическую сатиру и волшебный вымысел редкой художественной красоты.Р'Рѕ время земельной реформы 1950 года расстреляли невинного человека — с работящими руками, сильной волей, добрым сердцем и незапятнанным прошлым. Гордую душу, вознегодовавшую на СЃРІРѕРёС… СѓР±РёР№С†, не РїСЂРёРјСѓС' в преисподнюю — и герой вновь и вновь возвратится в мир, в разных обличиях будет ненавидеть и любить, драться до кровавых ран за свою правду, любоваться в лунном свете цветением абрикоса…Творчество выдающегося китайского романиста наших дней Мо Яня (СЂРѕРґ. 1955) — новое, оригинальное слово в бесконечном полилоге, именуемом РјРёСЂРѕРІРѕР№ литературой.Знакомя европейского читателя с богатейшей и во многом заповедной культурой Китая, Мо Янь одновременно разрушает стереотипы о ней. Следование традиции классического китайского романа оборачивается причудливым сплавом СЌРїРѕСЃР°, волшебной сказки, вымысла и реальности, новаторским сочетанием смелой, а РїРѕСЂРѕР№ и пугающей, реалистической образности и тончайшего лиризма.Роман «Устал рождаться и умирать», неоднократно признававшийся лучшим произведением писателя, был удостоен премии Ньюмена по китайской литературе.Мо Янь рекомендует в первую очередь эту книгу для знакомства со СЃРІРѕРёРј творчеством: в ней затронуты основные РІРѕРїСЂРѕСЃС‹ китайской истории и действительности, задействованы многие сюрреалистические приёмы и достигнута максимальная СЃРІРѕР±РѕРґР° письма, когда автор излагает СЃРІРѕРё идеи «от сердца».Написанный за сорок три (!) дня, роман, по собственному признанию Мо Яня, существовал в его сознании в течение РјРЅРѕРіРёС… десятилетий.РњС‹ живём в истории… Р'СЃСЏ реальность — это продолжение истории.Мо Янь«16+В» Р

Мо Янь

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги

Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза