Китайский секрет для мистера Форда

Что-то через час двое джентльменов добрались таким манером до местечка, где, наконец, смогли оставить автомобиль в безопасном месте, и, в санях того же дикого местного жителя, добраться до станции. Житель получил свой гонорар в виде одного shkalik и одной желтой рублевой бумажки, и немедленно исчез в придорожном заведении, которое Восторгов назвал korchma. Репортер тут же убедил компаньонов, что оставаться на таком холоде смерти подобно, и они оказались в тесном, темном и грязном помещении, куда заходили пропустить рюмку местные кэмбены (или izvozchik) в своих длинных ульстерах, и где, как ни странно, был бильярд. Впоследствии Д.Э. Саммерс много раз высказывал мысль о том, что это последнее ему просто померещилось спьяну, но М.Р. Маллоу неизменно подтверждал: бильярд в korchma действительно был. Дешевый, без луз, с тремя шарами – был. Как кэбмены в своих длинных, твердых, как доски, одеяниях умудрялись играть, оставалось загадкой, но Саммерсу пришлось вытаскивать и грузить на поезд пьяных спутников, а то бы он ее непременно разгадал. Сидя в вагоне второго класса, слушая зверский храп репортера и страдальческий – М.Р. Маллоу, с трудом сохраняя от перегара прямое положение, коммерсант пялился в карту. Он был нетрезв, карта – на немецком, и было ему непросто. Но чем дольше он смотрел, тем отчетливее становились картины черной korchma с покачивающимися фигурами izvozchik, удивительным, очень горячим и очень вкусным блюдом – soljanka, густым супом из обрезков мяса, колбасы, с чесноком и острыми овощами, и, наконец, еще одно: на станции репортер отлучился, по личному, как он сказал, делу. Однако, когда Д.Э. Саммерс тоже пожелал отойти, и по запаху нашел за деревянным зданием станции кабинет для личных надобностей, никакого репортера там не было.

– А если…?

Саммерс проглотил слюну. У него не шла из головы soljanka в закопченом, помятом мельхиоровом сотейнике. Репортер храпел свинским храпом.

– …если не выгорит? – прошептал коммерсант. – Что тогда? Сибирь?

Компаньонам еще на «Матильде» приходилось слышать о многочисленных китобоях, случайно заплывших «не туда», вследствие чего неудачливые американские моряки проводили ближайшие пять-семь лет своей жизни на рудниках в Сибири.

– Каторга или поселение? – размышлял Саммерс вполголоса, обнаружив, что компаньон проснулся и смотрит на него. – Нет, стоп. Хватит паники. Ничего пока не случилось. И не случится.

– А вообще имейте в виду, – послышался вдруг развязный голос Восторгова, – что вы запросто можете усвистеть по этапу.

– Чего? – переспросил Джейк.

– Пешком, говорю, – Восторгов зевнул. – В ссылку пешком. От самого Петербургу.

Это полностью соответствовало тому, что уже приходилось слышать двоим джентльменам от Халло и профессора.

– Милейший, – ответил ему М.Р. Маллоу, поднимая голову и делая вид, что нисколько не удивлен, – мы американские подданные. Нас, в случае чего, просто вышлют. А вот вас…

– Фью! – репортер поднялся на сиденьи, морща спросонья свою еще более розовую, чем всегда, физиономию, и возвращая на нос съехавшие очки. – Вы думаете, двое американских подданных, находящихся в России, не могут быть отправлены по этапу? Да запросто! По ошибке. Очень легко!

И репортер гнусно захохотал.

– О, – сказал Саммерс, – вот вы о чем. Я так и вижу, как ваши власти устраивают несчастный случай ради двух проходимцев.

– Несчастный случай? – репортер захохотал еще громче. – Да, несчастный случай! Ой, батюшки! Никто не будет отправлять вас пароходом добровольного флота на Сахалин и потом топить пароход. Ха-ха-ха! Нет, не будет. Вы просто загнетесь на этапе. В наше-то время пеших этапов уже нет, это я пошутил, а жаль. Но вы все равно загнетесь. Не читали книгу Светозара Чернова «К месту службы в кандалах»? Нет? Ха-ха-ха! Очень жаль! «Типография вольной русской прессы», Нью-Йорк. Отличная книга!

– Не читал, – ответил ему Маллоу. – Мы обратимся в посольство. Нас отправят в Соединенные Штаты.

– Вас, конечно, могут освободить, и даже могут принести извинения, но, я думаю, все будет еще проще. Двое американских подданных по дороге утонули.

– Что вы говорите, – с веселым снисхождением пробормотал Саммерс.

– Ну, что? – репортер сладко потянулся. – Посол ваш получит извинения, соболезнования, – и все. Вот беда: ехали по этапу, в Перми простудились, заболели да померли. Делов-то. Больше о вас никто не услышит.

Soljanka, способ приготовления которой коммерсант мечтал передать мисс Дэрроу, вылетела у него из головы.

– Скажите, Восторгов, – медленно спросил он, – почему вы говорите все это? Вы соображаете, что несете?

– Но-но, – сказал тот. – Что за подозрительный тон?

Саммерс молчал. Молчал и его компаньон. Восторгов посмотрел на них и захохотал в третий раз. Смех его стал уже откровенно издевательским.

– Вот, значит, ваше личное дело! – Д.Э. полез за пазуху. – Вы – агент Мордвинова!

– Ха-ха-ха! – развязно сказал русский. – Ох, не могу, додумались! Бэби, не беспокойтесь. Я вам нужен. Без меня вы с вашим чистеньким подельником будете, как малые детки. Уберите пушку.