Китайский секрет для мистера Форда

– Господа, – Д.Э. Саммерс произносил приветственную речь, а его компаньон переводил ее собравшимся, – знаете ли вы ответ на одну английскую загадку – «Кто видит задом так же хорошо, как и передом?» Это слепая лошадь, господа. Так вот, такая слепая лошадь довела нас до финиша. Этому автомобилю все равно, на какой дороге ломаться. Он одинаково плохо едет как по совершенно непроходимым местам, так и по гладкому шоссе. Это действительно правда. Ура, господа!

М.Р. обернулся, еще не успев перестать улыбаться.

– Эта победа, – говорил Мордвинов осипшим голосом, – невозможна. Они даже без передних колес!

– И, однако, они пришли первыми, – терпеливо повторил Всеволожский.

– Но правила! Вспомните, как они настаивали на гонке без правил! Разве вы не понимаете, что это нарочно?

– Да, они настояли на гонке без правил. Это совершенно понятно. Да, они допустили некоторые нарушения. Но их положение было совершенно очевидно беспомощно! И, однако, они использовали все немногие достоинства автомобиля Форда, и привели его к финишу. Они доказали его преимущества. Если бы вы сделали то же самое, используя ваши невероятные преимущества в мощности двигателей и качестве автомобилей, победа была бы вашей. В этом, – заметил председатель Технической Комиссии, – мы единодушны.

Надо отдать должное выдержке графа: он сохранял корректный тон даже в истерике.

– Этого не может быть ни при каких обстоятельствах. Я вас уверяю: никаких надувных моделей нет и в помине! Надули не аэростаты, а нас.

Господин Всеволожский сделал такое движение, как будто собирался ухватиться за голову.

– Все очень просто, – Мордвинов придал тону шутливость. – Под аэростатами – настоящие машины. Настоящие, понимаете? Из-за тех двух господ на «Фордах» (вы ведь помните, что они подали заявку в последний момент?) снега и метели мы не можем понять, их это автомобиль или нет, а господа американцы, вероятно, преспокойно приехали себе на поезде, спустили аэростат и доехали на авто до финиша! Господа, я могу поклясться: первым был мой автомобиль, а не эта взбесившаяся консервная жестянка! Нас обманули!

– Милый Александр, – княгиня положила руку ему на плечо, – ну, успокойтесь. Ну, посмотрите на все это недоразумение с улыбкой. Ведь как смешно: быть задержанным Технической Комиссией из-за собственной телеграммы! Правда, смешно?

В кругу автомобилистов послышались сдавленные смешки, очень быстро перешедшие в хохот.

– Подумать только! Только подумать! – Беляев вытирал слезы. – «Немедленно задержите машину, идущую первой!» О Боже мой, Александр! Да ведь вы им помогли! Если бы не ваша горячность, вы бы, вполне возможно, их все же обогнали!

– Нет, увы, – в тон ему ответил Мордвинов. – Ведь я не имею в своем распоряжении воздушного транспорта.

– Но ведь это же невероятно! Надо быть сумасшедшим, чтобы прикрепить автомобиль, пусть даже и такой легкий, как «Модель-Т» к аэростату! – вскричала княгиня.

– Но на это и был расчет! – не успокаивался граф. – Эта машина просто не в состоянии развить достаточную скорость! Софи! Ведь мы шли с небольшим отрывом в семь верст! Помните, вы встретили меня в трактире Семенова?

– К несчастью, дорогой граф, хозяин трактира помнит и «Модель-Т», который прошел там за четверть часа до вас, – молвил господин Всеволожский. – Утешьтесь тем, что вы пришли вторым, пока мы пробирались через эти непроходимые заносы у Изборска.

– Невероятно, – добавил Кузьмин, одновременно дописывая в своем блокноте. – И тем не менее, факт.

Он сунул блокнот в карман.

– Увы, дорогой Александр, пари проиграно.

– Послушайте! – Мордвинов почти потерял голос. – Этого быть не может! Это обман! Гнусный, грязный обман! Павел Николаевич! Вы шли пятым! Как могло случиться, что вы ни разу не видели «Модель-Т»?

– К несчастью, я не мог видеть дальше собственного носа из-за поднявшейся метели, – ответил ему Беляев. – И, по крайней мере, признаю это. Молодые люди, по-видимому, правы: авто Форда легки, дешевы, просты в ремонте, что и позволило им одержать победу. Сколько вы потратили времени на ремонт в общей сложности, Александр?

Мордвинов подумал.

– Около четырех с половиной часов. Но послушайте, это инсинуации!

– Так, может, вы объясните характер этих инсинуаций? – поинтересовался молчавший до сих пор Д.Э. Саммерс (из всего разговора, который велся по-французски, он разобрал слово “инсинуации”). – Чтобы, по крайней мере, стало понятно, в чем именно состоял наш, как вы сказали, обман.

Маллоу перевел.

– Вы действительно этого хотите? – усмехнулся Мордвинов. – Это просто до чрезвычайности. Извольте. Ваш компаньон ездил в Ригу. Зачем он туда ездил?

– Очень просто, – слегка удивился Маллоу. – На заводе “Treugolnik” мне сказали, что не смогут изготовить рекламные аэростаты достаточно быстро, но это возможно сделать в Риге на фабрике “Provodnik”. Не ехать же мне было в Лондон, в самом деле!

– И к вашему отъезду оттуда прибыли два экипажа на таких же точно машинах, которые так легко перепутать с вашей!

– Но, – пожал плечами М.Р., – никто не говорил мне, что готовящийся пробег – государственная тайна. О нем писали все газеты.