Китайский секрет для мистера Форда

– Это нелепо, – рассмеялась княгиня Долгорукая.

Она пришла третьей и поэтому находилась в самом веселом расположении духа.

– Уж не хотите ли вы сказать, дорогой Александр, что господин Маллоу подкупил четверых шофферов, ни бельмеса не понимая по-русски? Мистер Маллоу, вы фокусник? Или вы так прекрасно умеете изъясняться пантомимою?

– Да, я как раз хотел сказать: мсье Восторгов оказал мне на заводе неоценимую услугу, хотя и провел много времени в трактирах. Но это только говорит в их пользу! Ваше сиятельство, – Маллоу поцеловал княгине руку, – вы, право, слишком добры. Хотите, я продолжу историю господина Мордвинова?

Автомобилисты примолкли. Тут и там раздавались сдержанные смешки.

– Так вот, – Дюк изящно оперся на борт машины, стоявшей косо из-за отсутствующих передних колес и выдержал вспышку магния, – за несколько часов до отъезда в Ригу я – по чистой случайности! – познакомился с белокурой дамой. Разумеется, прекрасной. Она-то и была посредником между мной и целой бандой таксистов, которых, кстати сказать, понадобилось не менее восьми человек – по числу машин!

– Ого! – сказал Джейк, вытирая проступившие от излишнего веселья слезы. – Ну, тогда я хочу продолжить историю. Один подозрительный человек подкупил нашего же собственного представителя прессы, чтобы тот докладывал ему о наших передвижениях. Однако, этого ему показалось мало. Он сошел с дистанции и начал слежку.

Саммерс от души веселился. Со своего места он хорошо видел, как Восторгов любезно улыбается Мордвинову. (До того он терся среди членов клуба, стараясь влезть, когда автомобилисты фотографировались).

– Помните, ваше сиятельство, ту нашу перестрелку? – прищурился Саммерс. – В хлеву.

– Полегче, – компаньон хлопнул его по плечу. – А то дошутимся.

– Ну, что ты сразу все портишь! – обиделся Д.Э. – Переводи давай: у нас была перестрелка в хлева. После чего мы заперли там графа, и…

– Мистер Саммерс! – княгиня полушутя погрозила ему пальцем, но не могла перебороть улыбку.

Д.Э. потупил очи. Он цвел – Долгорукая не спускала с него глаз. А автомобилисты рыдали от хохота. Княгиня пала на грудь мужу, дрожащей рукой вытаскивая платок.

Но тут к господину Всеволожскому подошел младший Булла, Victor Karlovitch. Он сказал что-то, чего нельзя было расслышать в общем гаме, и протянул несколько фотографий.

Вокруг Всеволожского образовалась толпа, прорываться сквозь которую двое джентльменов сочли ниже своего достоинства. Из толпы выбрался граф.

– Господа, – он из последних сил сохранял невозмутимость, – я прошу внимания! Сейчас вы убедитесь, что вся эта история действительно очень смешна! Вот, извольте убедиться: они доставляли запасные машины на воздушных шарах!

Джейк спал с лица. Младший Булла, которому по виду было лет двадцать восемь-тридцать, застенчиво отступил. Фотографии пошли по рукам. Катастрофа приближалась.

– Да вы, ваше сиятельство, что такое говорите! – воскликнул господин Кузнецов. – Это же бредень! Ну, мужики вытаскивали их машину, из этой, речушки своей! …батюшки, какая… какая-то гондола! Наш дорогой Александр Александрович принял за оплетку гондолы бредень!

– Может быть, – сказал бледный, как мертвец, граф. – Однако, я намерен отправить телеграмму в уезд. Уверяю, нам не придется долго ждать. Автомобиль, который, с позволения сказать, выиграл гонку, найдут в сарае ближайшего крестьянина.

– Вернее сказать, его части, – поправил Кузнецов. – Что ж, Александр, посылайте.

И граф вышел.

М.Р. Маллоу почувствовал звон в ушах. Он смотрел на компаньона. Д.Э. Саммерс беседовал с княгиней, потом с Всеволожским, с юным фон Лерхе, и опять с княгиней – как будто никакого скандала с пастором не было и в помине. Он делал вид, что поступок графа – очень смешная шутка. М.Р. Маллоу вылез из автомобиля и направился к нему. Он тоже смеялся, улыбался и шутил со всеми, кто попадался ему на пути, и так постепенно додрейфовал до компаньона. Оказавшись около Д.Э. Саммерса он шепнул:

– Уходим. Деньги придется бросить.

И хотя Джейк ничего не расслышал, выражение его глаз яснее ясного говорило: понял все. Однако, не тут-то было. Говорят, когда дьявол хочет что-нибудь испортить, он посылает женщину. Этой женщиной была княгиня Долгорукая. От нее было невозможно избавиться. Глаза у нее блестели, а Д.Э. Саммерса было не узнать. Он, каждую секунду собираясь отойти, не мог это сделать. Он сиял, слушал, склонял голову, показывая, что во всем согласен со своей собеседницей, улыбался, опускал глаза, тут же поднимал их на Долгорукую и только изредка растерянно оглядывался на компаньона. Муж княгини ничего не замечал. Или, может быть, делал вид, что ничего не замечает. От этих мыслей М.Р. Маллоу покрылся испариной.

Вернулся Мордвинов. Побег стал невозможен. Маллоу вернулся в автомобиль. Он сидел на сиденьи, обреченно глядя в блестящий борт «Роллс-Ройса» английского посла, стоявшего рядом. Он думал, нельзя ли угнать какой-нибудь авто, чтобы на нем покинуть эту холодную страну, с ее vodka и женщинами, от которых нет никакого спасения, и которые переворачивают все вверх тормашками, но понимал, что это невозможно.