Клад последних Романовых

Она много думала, сидя одна в камере. Больше всего думала о сыне. И решила ни в чем не признаваться. Если она будет твердить, что невиновна, что ничего не знает, ее рано или поздно выпустят. Да и что она могла бы рассказать? Что видела шкатулку, что та стояла у нее под кроватью? А потом муж привел купца Печекоса и тот унес шкатулку неизвестно куда? Вот именно, Печекосу. Несмотря на прожитые годы, ей отчего-то очень хорошо помнилась эта странная фамилия, и имя она тоже вспомнила — Константин Иванович. Но об этом говорить было нельзя, а то не отстанут. Лучше говорить, что в те годы они с Евгением были не женаты, что он жил в доме купца Корнилова, а она на съемной квартире. Что они никогда не говорили ни о каких царских ценностях, и что впервые она услышала о них от следователя. Да, да. Вот именно так и надо говорить. А Инюша пойдет к Ольге Николаевне, к бывшей княжне Тумановой, по второму мужу Зябликовой, так же, как и они, по воле судьбы заброшенной в Рыбинск, та не бросит, приютит. Клавдия Михайловна успокоилась и даже смогла заснуть, подложив платок под голову, свернувшись калачиком на жестких, заляпанных какими-то пятнами нарах. О том, что это за пятна, она старалась не думать.

— Садитесь, Клавдия Михайловна, — кивнул следователь вошедшей. Сегодня женщина выглядела спокойнее и увереннее, такое случалось, случалось с теми, кто еще не понял, куда и зачем попал. Кобылинская не поняла. Ничего, сегодня ей все подробно объяснят. — Ну что, удалось вспомнить, куда делись царские драгоценности?

На этот раз в голосе следователя, хоть и спокойном, все же сквозила властная сила. Но Клавдия Михайловна, заранее решившая, как себя следует вести, этого не заметила и спокойно уверенно ответила:

— Нет. Я очень много думала вчера в камере, вспоминала события тех лет и пришла к выводу, что никогда ничего не слышала о царских драгоценностях. Ни муж, ни кто другой никогда не упоминали при мне о них. Я не знала, что какие-то драгоценности были вынесены из дома и тем более, что они были спрятаны. В тысяча девятьсот восемнадцатом году, будучи в Тобольске, я проживала на съемной квартире, а мой муж, охрана, члены свиты и прислуга — в доме купца Корнилова. Вне арестного дома мы в то время не общались, а находясь в Губернаторском доме, где проживала бывшая царская семья, я всегда была занята с детьми. — Объяснение Клавдии Михайловны звучало продуманно, логично и достоверно. Она была очень довольна тем, как сумела изложить суть вопроса.