Кладезь безумия

– К графу Ночь мы еще вернемся, это отдельная история. А Садовника вы достали на Кольском полуострове. Слышал эту историю?

– Вроде да, – ответил я, так как действительно краем уха что-то ранее цеплял. – Пробурили там скважину километров на пятнадцать, а оттуда, из-под земли, вопли, как из ада.

– Пробурили двенадцать километров, и вопли начались на тринадцатом, – уточнил Салоникус. – Ох, и бесился ж он тогда. Развалил он тогда СССР начисто, чтобы финансирование той скважины прекратить. А заодно и самой науки финансирование – потому что понял, что ничем хорошим это не закончится.

– То есть, ты хочешь сказать, – я не верил своим ушам, – что Советский Союз развалился из-за одной долбанной скважины? Из-за того, что кто-то там что-то сверлил?

– Скважина скважиной, а развалился он потому, что человек стал совать свой нос туда, куда ему вовсе не следует, – постучал по графину Салоникус, – царь природы, король Вселенной, тоже мне. А теперь он задумал вообще всех вырубить под корень – и весьма это сделать спешит.

– То есть, все скоро погибнут? – спросил я, особо не волнуясь. Конец света… надо же!

– Все погибнут? Ой, если бы это было так. На самом деле, жизнь даётся человеку не один раз, – опять улыбнулся Сэл. – Это вам так просто говорят, чтоб вы не расслаблялись.

– А кто говорит? – спросил я.

Салоникус взмахнул рукой, затем поправил свою нелепую прическу. Ветер тут же вернул ей в исходное положение – это открылась входная дверь трактира.

– Ты сам всё услышишь. Послушаешь то, что говорят, и увидишь тех, кто говорит.

Я посмотрел на Сэла. О ком он говорит? Это сильно напоминало диалог Морфеуса с Нео, когда он сообщал, что тот избранный. Вот только Сэл никакой не Морфеус (вообще не похож!), а я, кажется, действительно избранный – как объект для боевого испытания головоломок.

– Сэл, может, хватит говорить загадками? – спросил я. – У меня и так голова не сильно варит после всего произошедшего. Ты, конечно, классный парень и всё такое, но я не думаю, что вся это чертова канитель только для того, чтобы попить со мной пивка.

– Нет, вы только послушайте его! – замахал руками Салоникус. – чертова канитель, долбанная скважина! Какой язык, какой слог! И ещё «пивка»! Ученик мой, в своём ли ты уме? Какое может быть «пивко», когда нет ничего на свете более прекрасного, более изысканного, нежели морское вино Раночей.

(так вот что он хлебал из графина!)

Ты косноязычен, друг мой, и я бы посоветовал тебе более красиво излагать свои мысли.

– Какой я тебе ученик, – внезапно обозлился я. – Ты меня ещё ничему не научил, и учиться неизвестно чему я не желаю! И ещё, Сэл, я обычно говорю то, что думаю, а думаю я то, что вряд ли вся это чертова канитель только для того, чтобы просто попить со мной пивка.

Моя гневная тирада ничуть не поколебала выражение лица Салоникуса. С таким же успехом я мог дискутировать с деревом, и дерево, ручаюсь, гораздо более эмоционально реагировало бы на мои откровения.

– Почему ты стал дизайнером? – внезапно сменил тему Салоникус. Его коронный ход! – В какой момент ты понял, что не хочешь заниматься в этой жизни ничем другим?

– А, понимаю. Я это уже слышал. Мне дан какой-то дар, и я должен им теперь во имя чего-то воспользоваться, да? – с усмешкой спросил я.

– Ты понимаешь процентов десять из того, что происходит, – вздохнул Салоникус. – К счастью, сегодня ночью тебе станет многое понятно…

– Да поскорей бы уж!

…– И мне кажется, уже пришло время нам идти.

Салоникус посмотрел на Яриву. Я сделал то же самое. Бармен-повар делал призывающий жест рукой. Сомнений не оставалось – нам предстояло куда-то пройти.

Мы встали из-за стола, и Салоникус поставил недопитый кувшин с морским вином. Я решил для себя, что как-нибудь его попробую, а заодно и узнаю, почему оно морское. Но это потом. Сейчас мы направлялись к барной стойке, и я спиной чувствовал чужие взгляды, которые сопровождали нас все это время. Все эти люди смотрели на нас – и глаз не отводили.

Ярива встретил нас за барной стойкой и повел куда-то вглубь трактира. Дверь, из которой явился я (там за ней были Грибники), была на месте, я ее узнал сразу. Но туда мы не пошли. Мы вышли в коридор, в котором было очень много дверей – в два ряда, слева и справа.

– Все пришли? – спросил Салоникус. И спросил он явно не меня.

– Двоих, увы, нет, – ответил Ярива. – Может, и будут попозже, но я сомневаюсь. Они никогда не опаздывают.

– Хорошо, Ярива, тогда проводи нас к Кладези, – спокойным тоном велел мой спутник.

На мгновение бармен потерял дар речи, а потом переспросил, запинаясь:

– Я не ослышался? В Зал Кладези?

– Именно, – кивнул Салоникус, – скоро полночь. Передай всем, что Заседание Архитекторов состоится там.

Вот тут Ярива посмотрел на меня с нескрываемым страхом и уважением. Я догадался, что, во-первых, Салоникус занимает здесь более чем весомое положение, а во-вторых, войти с ним в этот зал являлось, по-видимому, небывалой честью. Что ж, я бы и сам с радостью собою погордился, если бы знал, на чем эта гордость основывается.