Кладезь безумия

– Ну наконец-то, – вздохнул Салоникус. – Именно сегодня мы можем все вместе собраться и решить все важные вопросы, не опасаясь каких-либо каверз с его стороны. Ведь он прекрасно знаком с этим садом, знаешь ли…

– Сад – Садовник, – сказал я.

– Ну да же!– взмахнул рукой мой спутник. – Он был здесь первым Садовником, и, надо сказать, садовником был превосходным. Но потом началось вот это его «Я» да «Мне». Людям голову дурить начал, короче, пришлось его попросить к его же собственной матери из этого сада. Он ушел, но обиду затаил – до сих пор, видишь, бесится.

– Моя Анжела… – прошептал я. Как же мне хотелось, чтобы сейчас со мной рядом шла она, а не Сэл. Пусть даже Сэл вроде бы отличный парень, хоть он и дирижировал мистическим оркестром моей жизни.

– А какой еще вопрос, – прервал мои печальные мысли Салоникус.

– Когда я спросил, что мы все погибнем, ты вел себя так, будто я сказал нечто забавное. Что ты такого забавного нашел в смерти, да еще всеобщей?

– Вот это да! Диво-то какое! Ты считаешь смерть чем-то ужасным, то есть, по-твоему, смерть – это нечто вроде состояния, когда «всё»? – Салоникус произнёс свою речь не спеша, разбавляя её глотками вина. Своего любимого морского вина.

– А что же это тогда такое? – мне было интересно общаться с Салоникусом. Я уже давно понял, что от него можно узнать много необычного. – Человек-то умирает, и больше не живёт. А если смерть – это переход в другое состояние, или другую жизнь, то почему тогда это процесс так ужасен?

– А он ужасен? – прищурился Салоникус. – Ты, конечно же, рассуждаешь, исходя из собственного опыта, так ведь?

– Да нет, – ответил я, – как-то никогда не доводилось умирать. И мысль такая в голову не приходила.

Я тоже говорил не спеша, это привычка Сэла стала уже и моей. И, о да, я пил морское вино. Никогда не был экспертом по винам. Как по мне, то даже самое изысканное вино является всего лишь компотом со спиртом. Я всегда так считал, и всегда так говорил. И вот я нахожусь в Раночах, иду по Залу Кладези и с наслаждением смакую это сказочное вино. О, небо, это ведь божественный напиток. Я бы сказал, райский.

– Так как же ты можешь утверждать, что смерть ужасна? – продолжил беседу Салоникус. – Не ты ли возмущался, когда твой друг Сергей назвал Кинга неинтересным писателем, хотя ни одной его книги в жизни в глаза не видел?

«Это тебе откуда известно, – мелькнуло у меня в голове, но я счёл разумным не задавать этот вопрос. Спросил я другое.

– Ну, а как насчёт тебя, Сэл? – в моём бокале блестели звёздочки, а на лице сияла улыбка. – Ты ведь тоже тогда не можешь рассуждать о смерти. Насколько я соображаю в анатомии, ты сейчас вполне живой.

– Во-первых, ученик мой, есть такое состояние, как «клиническая смерть». И существуют люди, которые её пережили. И они описали тот самый момент, когда душа расстаётся с телом. Ты знаешь, какими словами они передали свои ощущения.

Я покачал головой. Крыть нечем, действительно не знаю.

– Блаженство. Покой. Умиротворение. – каждое слово Салоникус произносил с придыханием. Его рука так же крепко сжимала кувшин, как девушка обнимает парня перед долгим расставанием. – Такое может испытать только Странник. Настоящий Странник, я имею в виду. Тот, который блуждал много лет вдали от дома, и совсем забыл, что тот дом когда-то он имел. И вот однажды он случайно постучал в дверь, и переступил порог своего дома. И узнал родные стены, а встретили его родственники, с объятиями, со слезами на глазах. Вот тогда он понял, что блуждал все эти годы только ради того, чтобы наконец вернуться. Понимаешь, что он чувствует? Возьми своё понимание, умножь его в десять раз, и только тогда ты узнаешь, что чувствовали люди, пережившие клиническую смерть.

Наступила пауза. Меня охватили два чувства – во-первых, я проникся услышанным, а во-вторых, увиденным. Салоникус опять проявляет эмоции, причём не для иронической усмешки, а для описания чужих ощущений!

– Это был первый вопрос к тебе, мой дорогой ученик, – Салоникус немножко остыл после своей речи, но странный огонёк в глазах не исчез. – Это были эмоции. А какое физиологическое ощущение возникает у человека накануне смерти? А? Как ты думаешь?

– Дай попробую угадать, – поднял я руку, – это оргазм.

– В яблочко! – взмахнул кувшином Салоникус. Похоже, он был уже пустой, чего не скажешь о моем спутнике. – Причем такой, какой и в жизни не испытаешь. Впрочем, мы уже пришли. Я пошел дальше, а ты встречай гостей – я скоро буду.

И надо же – господин командор только пятками засверкал, скрывшись за ближайшими деревьями. Я обернулся вокруг. Первое, что я увидел – это фрагмент стены между двумя деревьями. Белая стена, а в ней зеленая дверь.

Я догадался, что именно отсюда и будут появляться гости – для этого много ума не надо было иметь. Да и опыт какой-никакой в разгадывании загадок у меня уже имелся.