Клайв Стейплз Льюис. Человек, подаривший миру Нарнию

Открытие Нарнии стало одной из самых знаменитых сцен детской литературы. Четверо детей — Питер, Сьюзен, Эдмунд и Люси — были вывезены из Лондона во время Второй мировой войны (детей эвакуировали из столицы, опасаясь бомбежек)[575]. Они разлучены с родителями и живут в старом деревенском доме, который принадлежит доброму и благожелательному, но слегка эксцентричному профессору (многие считают, что профессор — сам Льюис, не слишком-то и замаскированный). Поскольку проливные дожди мешают детям исследовать внешний мир, они принимаются изучать коридоры и комнаты, сплошь застроенные книжными полками (здесь явно проступает давняя очарованность Льюиса контрастом между внешним и внутренним миром). Наконец они забредают в пустую комнату, где нет ничего, кроме огромного шкафа[576].

Войдя внутрь шкафа, Люси попадает в холодную заснеженную страну — в мир, где всегда длится зима и никогда не наступает Рождество. Встретившись с обитателями этого мира, фавнами и говорящими бобрами, Люси узнает историю Нарнии: ее законный король — великий лев Аслан, который надолго отлучился, но теперь возвращается. Ее брат Эдмунд услышит совсем другую историю от Белой Колдуньи, выдающей себя за истинную и законную правительницу Нарнии.

На одном уровне «Лев, колдунья и платяной шкаф» — проверка этих двух претендентов и их версий Нарнии. Кому верить? Какую историю Нарнии принять? Чтобы верно судить о том, как им следует поступать, дети должны обнаружить подлинную историю таинственного мира, куда они попали, тот сюжет, в котором они сами призваны сыграть существенную роль.

Бросается в глаза контраст с другими, более ранними детскими книгами. Например, в «Волшебнике страны Оз» (The Wonderful Wizard of Oz, 1900), Дороти сразу узнает, какие колдуньи добрые, а какие — злые. В Нарнии персонажи не носят говорящие имена, сразу разоблачающие их характер. И дети, попавшие в сказку, и читатели вынуждены самостоятельно во всем разбираться. Они встречаются со сложными, неоднозначными персонажами, чья подлинная моральная природа проявится не сразу.

«Хроники Нарнии» рассказывают о том, как человек познает самого себя и свои слабости и пытается стать тем, кем ему предназначено быть. Сюжет здесь — поиск смысла и добродетели, а не только объяснений и понимания. Может быть, именно поэтому сказки Льюиса оказались столь любимы из поколения в поколение: они говорят нам о выборе, о добре и зле, о вызовах, которые следует принять, причем благое и великое предстает не в виде цепочки логических аргументов, но исследуется и утверждается нарративом, сюжетом, захватывающим воображение.

Под влиянием Чарльза Уильямса Льюис в начале 1940-х годов обнаружил, что сила воображения способна пробудить в читателе стремление к моральному благу. Именно Уильямс, как утверждает Льюис, научил его, что «если старые поэты избирают своим предметом какую-либо добродетель, они не учат ей, а преклоняются перед нею, и то, что мы принимаем за дидактику, на самом деле часто — волшебство»[577]. Итак, ключ к моральному совершенствованию — пленить воображение читателя мощной историей об «отважных рыцарях, мужестве и стойкости»[578]. Такие истории вдохновляют и облагораживают и побуждают нас мечтать о подобных подвигах в собственном мире.

Порог: ключевая тема Нарнии

Центральная тема в «Хрониках Нарнии» — дверь в другой мир, порог, который можно перейти, попасть в волшебное новое пространство и исследовать его. Очевиден религиозный подтекст этого образа, Льюис обсуждал его в более ранних эссе, в том числе в проповеди 1941 года «Бремя славы». Льюис считал, что весь человеческий опыт указывает на существование иного, более интересного мира, где и таятся подлинные наши судьбы, вот только мы сейчас находимся «не с той стороны» от двери, ведущей в этот мир.

Образ порога, за которым открывается иной мир, хорошо знаком детской литературе, и классической, и современной. Современные читатели в первую очередь припомнят, наверное, «Платформу 9 3/4» на лондонской станции Кингс-Кросс, а читатели более ранних поколений, в том числе сам Льюис, подумали бы о книгах Эдит Несбит (1858–1924), которую и поныне чтут за классические повести эдвардианской эпохи «Дети железной дороги» (1906) и «Заколдованный замок» (1907).