Кланы альфанской луны

В его улыбке она видела боль, не то чтобы подлинную, скорее, противоестественную, словно ему трудно быть счастливым, пусть даже ненадолго. Возможно, как и Дино Уоттерс, мистер Риттерсдорф был склонен к унынию. Если Аннет права, то очень жаль. Депрессия – ужасная болезнь. Гораздо хуже, чем другие.

– Не думаю, что у нас получится спасти Альфу. Это, скорее, для моей собственной защиты. Вы ведь в курсе нашего положения, не так ли? Мы…

Вдруг в сознании Аннет возник голос. Слабо, но отчетливо он прохрипел:

«Риттерсдорф… – Скрипнув, голос затих, а затем вернулся, напоминая слабое шипение радиоприемника. – Это мудро. Я вижу, что Джоан… – Голос вновь смолк».

– Господи, что это было? – ужаснулась Аннет.

– Это слизевик. Один из них. Кто именно, я не знаю.

Чак, казалось, испытал облегчение и громко произнес:

– Все непрерывно!

Он прокричал так, словно Аннет находилась за добрую милю от него.

– Что скажете, мисс Голдинг? Скажите что-нибудь! – внезапно он схватил ее за руки и закружил в танце радостного детского праздника. – Скажите что-нибудь, мисс Голдинг!

– Я рада, – послушно отозвалась Аннет, – видеть вас таким счастливым. Вы должны улыбаться и радоваться как можно чаще. Конечно, я не знаю, что произошло. Во всяком случае… – Она высвободила пальцы. – Я знаю, что вы заслуживаете счастья, что бы это ни было.

Аннет почувствовала позади себя движение, оглянулась и увидела в дверях корабля желтую глыбу, которая перевалилась через порог и медленно, волнообразно продвигалась вперед. «Так вот какие они, – поняла Аннет, – это заключительная стадия. Выглядит захватывающе!» Аннет отступила, но не в страхе, а в благоговейном трепете. То, как быстро появилась на свет новая особь, оказалось настоящим чудом. И теперь, насколько помнила Аннет, слизевик останется таким навсегда, пока не погибнет от холода, жары или от слишком сухой погоды. И в конце вновь появятся споры, и цикл повторится.

Когда слизевик вполз внутрь, за ним появился второй, а следом и третий.

– Ты Раннинг Клэм? – удивленно спросил Чак.

«Существует обычай, – зазвучал в голове Аннет голос, – что первенец перенимает идентичность родителя. Но на самом деле никакой разницы нет. В каком-то смысле все мы Раннинги Клэмы, копии друг друга. Я выбрал себе это имя, остальные придумают новые имена. У меня сложилось впечатление, что мы сможем тут жить, и жить хорошо. Атмосфера, влажность и гравитация кажутся вполне для нас подходящими. Ты помог нам расширить среду обитания, перенеся нас более чем… Сейчас подсчитаю… На три световых года от нашего первоисточника. Спасибо, – добавил он, или, точнее, они. – Боюсь, на вас скоро нападут. Тебе лучше улететь как можно скорее. Вот почему мы пришли на ваш корабль – те из нас, кто успел созреть».

– Кто нападет? – спросил Риттерсдорф. Он нажал рычаг на панели управления, и люк корабля закрылся. Сев в кресло пилота, Чак приготовился к взлету.

«Мы это выясняем, – донеслись до Аннет мысли трех ганимедян. – Речь идет о представителях местного населения. Они называют себя манами. Видимо, им удалось взорвать какой-то другой корабль».

– Боже мой, – сквозь зубы простонал Чак, – должно быть, это корабль, на котором прилетела Мэри!

«Скорее всего, ты прав, – согласился слизевик. – Маны, что идут сюда, поздравляют друг друга с победой. Их борьба с миссис Риттерсдорф была успешной. Однако ей удалось спастись. Она была на первом корабле, на данный момент ее местоположение неизвестно. Маны охотятся за ней и ее командой».

– А как насчет ближайших военных кораблей терран? – уточнил Риттерсдорф.

«Военных кораблей? Маны воздвигли вокруг своего поселения что-то наподобие защитного купола. Сейчас все они в безопасности, – слизевик задумался, – но ненадолго, и маны это знают. Их вылазки и контрнаступления носят временный характер. Но им все равно это в радость. Они по-настоящему счастливы, в то время как корабли терран без толку жужжат вокруг Да Винчи-Хайтс».

«Бедные маны, – подумала Аннет, – не в силах заглянуть в будущее, они сосредоточились на настоящем и ринулись в бой так, словно имели реальный шанс на победу». Но в правильном ли свете она видела происходящее? Служила ли улучшением ситуации ее готовность принять неудачу?

Неудивительно, что все кланы зависели от манов. Они были единственными, кто обладал мужеством. И жизненной силой, что шла от смелости.

Остальные, поняла Аннет, давно потеряны. Все произошло еще до того, как появилась эта терранка, Мэри Риттерсдорф.

* * *

Габриэль Бэйнс, ехавший со скоростью жалких семидесяти пяти миль в час к Гамлетсити, увидел, как юркий маленький кораблик взмыл в ночное небо. «Я опоздал», – подумал Габриэль. Псионическое чутье пара подсказывало ему, что живая или мертвая Аннет там, на борту. Так или иначе, но она улетела, и Габриэль, чувствуя, как на него накатывают отчаяние и горечь, снизил скорость.

Какой от его действий был толк? С тем же успехом он мог вернуться к своему клану в Адольфвилль, чтобы прожить с ними эти неизбежно последние дни.