Кланы в постсоветской Центральной Азии

Современная политическая ситуация постсоветской Центральной Азии настоятельно диктует продуцирование властной вертикалью, консолидирующей социумы, повестки, говоря словами эксперта Р. Саттарова: «Центральноазиатские страны должны реально выбрать модернизационный источник, пока же разговоры, как “мы изучаем опыт передовых стран мира», ни к какому эффекту не приведут, и, наоборот, все больше будут тормозить имитационную модернизацию и демократизации…” Наиболее достойным источником модернизации являлись бы страны Юго-Восточной Азии и Восточной Азии. Мы должны изучать опыт, как различные модели приживались и развивались в традиционных обществах. Сколько бы ни восхищались опытом Берлина, Лондона и Парижа, в силу принадлежности наших стран и развитых стран к различным мирам, это не даст реального эффекта. Кивание в сторону США, Великобритании, Франции и Германии будет приводить только к усилению максималистских устремлений без реальных достижений»[281].

Учитывая мировой опыт (Турция, Иран), консолидирующая повестка, предлагаемая гражданам (в случае, если действительно является таковой), во-первых, агрегирует неоднородное общество (в том числе имеющее клановую структуру), а во-вторых, отличается вариативной направленностью. Так, например, после иранской революции (1979 г.) на смену «объединяющей» стратегии вестернизации шаха Мохаммеда Реза Пехлеви, не выполнившей задачи консолидации общества, стала реализовываться линия исламского единства Рухоллы Хомейни[282], которая по настоящее время остается актуальным фактором сплоченности нации.

Напротив, именно секуляризация и вестернизация стали основным выбором турецкого общества после реформ Мустафы Кемаля Ататюрка.

Результаты уже упомянутого соцопроса в постсоветских азиатских республиках вполне подтверждает вариативность стратегии общественного развития, которая могла бы преодолеть клановую, территориальную, родоплеменную гетерогенность социумов.

Удельный вес ответов на вопрос «Какие условия могли бы позволить почувствовать Вам себя частью не только большой семьи, рода территории проживания, но всего народа?»[283]

Заметим, что и современные сложно структурированные центральноазиатские социумы интегрируются вокруг двух главных вопросов: обеспечение безопасности, территориальной целостности страны и единства исламской уммы. Кстати заметить, борьба за сохранение суверенитета Турции стала основным целеполаганием, сплотившим нацию вокруг Ататюрка.

Стратегии, актуализируемые центральной властью для консолидации общества, во-первых, безусловно, не отличаются равной степенью эффективности с точки зрения достижения желаемого результата (скорее «точное попадание» – редкое исключение, особенно в условиях нарастающей сложности социумов). Например, в Китае удалось сплотить общество на основе программных установок КПК о достижении лидерства страны и народного благосостояния, жестко проводимых в жизнь[284]. Нынешней российской власти удалось консолидировать социум вокруг идеи возвращения Крыма в состав России. Вряд ли такой же продуктивной с точки зрения единения россиян станет властная идея патриотизма, которая «заключается в том, чтобы посвятить себя развитию страны и ее движению вперед» в условиях нарастающего неравенства.[285] Во-вторых, консолидирующая идея не имеет тождественной социальной рефлексии. В условиях социальной дифференциации стратегии центральной власти, ориентированные (даже латентно) на отдельные группы интересов, социальные сообщества могут играть противоположную консолидации роль. Тем более в случае, если такая стратегия продвигается в расчете на элитное лидерство, ее результат с точки зрения консолидации всего социума и преодоления клановой дифференциации представляется не очевидным. В этой связи следует заметить, что представительная демократия и в целом политический строй Запада, основанный на консенсусе элит, в постсоветской реальности выглядит нерелевантно.

Отдавая дань традиции «догоняющей модернизации», представители центральной власти постсоветской Азии до сих пор склонны считать механизм сбалансированности интересов элит работающим в достижении социальной стабильности. Например, на закрытой встрече с представителями политического истеблишмента в ноябре 2018 г. под общим рефреном «Как нам обустроить Кыргызстан», заявил: «Государства, где элита могла прийти к единому мнению по развитию страны, всегда добивались успехов. Сейчас в Кыргызстане много вопросов и проблем, которые нужно решать с участием всех общественно-политических сил. Я уверен, что вы сможете стать этой объединяющей силой страны»[286].