Клара и Солнце

– Да. Ты прав. По сравнению с тем, какой ты меня знал, я сделалась… немощна. До того немощна, что дунет ветер – и рассыплюсь на части. Не годы забрали у меня блеск и красоту, а эта немощь. Но, Вэнс, милый Вэнс. Пожалуйста, прости меня сейчас хотя бы отчасти. Пожалуйста, помоги моему сыну. Вэнс, я бы все тебе отдала, что угодно, но думаю и не нахожу, что бы я могла тебе предложить. Мне нечего тебе предложить, кроме этой мольбы. Поэтому умоляю тебя, Вэнс, помоги ему.

– Мама, прекрати, очень тебя прошу. Нельзя…

– Ты видишь, Рик, мое затруднение, – сказал мистер Вэнс. – Я не вполне понимаю, что твоя мама сейчас имеет в виду. Она говорит, что хочет попросить прощения, но за что? Это звучит очень широко. Мне кажется, Хелен, что дело может пойти лучше, если мы перейдем к чему-то конкретному.

– Я просто прошу тебя помочь моему сыну, Вэнс. Что может быть конкретнее?

– К чему-то конкретному, Хелен. Например, тот вечер у Майлза Мартина. Ты знаешь, про какой вечер я говорю.

– Да, да. Когда я всем сказала, что ты еще не читал отчет Дженкинса…[1]

– Ты заработала этим большой общий хохот за мой счет, Хелен. И знала, что творишь…

– Тогда, Вэнс, прости меня за тот вечер. Я себя не контролировала, мстила, злая была. Мне жаль теперь…

– Еще кое-что конкретное. Не по порядку, выхватываю из списка случайным образом. То, что ты мне тогда оставила в голосовой почте в отеле. Портленд, штат Орегон. Думаешь, ты мне не сделала больно?

– Я сделала тебе очень больно. Это было отвратительное послание, и я его не забыла. Я… Оно звучит у меня в голове по сей день, лезет в меня, когда я меньше всего этого жду. Бывает, случится тихая минута, я одна – и на́ тебе, хватаю мысленно трубку и оставляю опять это сообщение, правда, на этот раз я его изменяю. Редактирую, чтобы звучало не так ужасно. Из-за того, что я, по сути, не слышала его сама, только себя слышала, пока произносила, мне иногда кажется, что еще не поздно его исправить. Ничего не могу с этим поделать, мой ум так чудит, а потом я опять жутко себя чувствую. Поверь мне, Вэнс, я так себя корила, так себя наказывала за это сообщение. И учти, что в то время я не знала, как технически стереть сообщение, когда оно послано…

– Мама, хватит. Сэр? Я не думаю, что моей маме это очень полезно. Она последнее время была в отличной форме, но…

Мисс Хелен тронула Рика за руку, и он замолчал.

– Вэнс, прошу у тебя прощения, – продолжила она. – Молю о прощении. Да, я плохо с тобой обращалась, и, если хочешь, я дам тебе клятву, что буду себя наказывать, долго буду наказывать, пока не заглажу вину.

– Мама, пойдем отсюда. Тебе вредно так.

– Если хочешь, Вэнс, можно будет договориться и еще раз встретиться. Скажем, через два года в этом же месте. Ты сможешь проверить, как я исполняю свое обещание. Посмотришь на меня и увидишь, хорошо ли я себя наказывала…

– Довольно, Хелен. Если бы тут не было Рика, я бы тебе сказал, что́ я об этом думаю.

– Сэр? Я больше не прошу вас ни о какой помощи. Не хочу теперь в этом участвовать.

– Нет, Рик, ты сам не знаешь, что говоришь, – сказала мисс Хелен. – Не слушай его, Вэнс.

Мистер Вэнс поднялся на ноги:

– Мне пора идти.

– Мама, пожалуйста, успокойся. Все это не так важно.

– Ты сам не знаешь, что говоришь, Рик! Вэнс, постой, не уходи еще! Разве можно так расставаться? Ты пончики любил. Может быть, съешь сейчас?

– Я согласен с Риком. Все это тебе нисколько не полезно, Хелен. Так что я лучше пойду. Рик! Мне понравились эти рисунки и понравился ты. Будь здоров, береги себя. До свидания, Хелен.

Мистер Вэнс двинулся по проходу между отсеками, не оглядываясь ни на кого из нас, а затем открыл стеклянную дверь и вышел в темноту. Мисс Хелен и Рик продолжали сидеть бок о бок, опустив глаза на участок стола перед собой. Потом Рик сказал:

– Клара. Подойди, сядь с нами.

– Не знаю, – сказала мисс Хелен.

Рик придвинулся к ней и обнял ее одной рукой за плечи.

– Что ты не знаешь, мама?

– Не знаю, достаточно ли было. Удовлетворит ли его.

– Мама, честно. Если бы я знал, что даже до половины этого дойдет, отказался бы наотрез.

Я скользнула на сиденье, которое освободил мистер Вэнс, но ни мисс Хелен, ни Рик не подняли на меня глаз. Я посмотрела на мисс Хелен и подумала про те давние годы, когда она и мистер Вэнс, влюбленные, с ума друг по другу сходили. И я задумалась, было ли такое время, когда мисс Хелен и мистер Вэнс были так же нежны друг к другу, как Джози и Рик сейчас. И может ли когда-нибудь случиться, что отношения между Джози и Риком тоже сделаются такими недобрыми. И я вспомнила слова Папы в машине про человеческое сердце, про то, какое оно сложное, и увидела Папу стоящим в том дворе, прямо перед низко опустившимся Солнцем: его фигура и его вечерняя тень слились в один продолговатый силуэт, он потянулся кверху и стал свинчивать защитный колпачок с отверстия в КОТЭ-машине, а я, тревожась, стояла позади него с драгоценным раствором в бутылке из-под минеральной воды.

– Что сейчас такое было? – спросила мисс Хелен. – Что Вэнс будет делать? Поможет или нет? Мог бы по крайней мере сказать что-нибудь определенное.