Классический либерализм и будущее социально-экономической политики

Как показано в предыдущей главе, в основании классической либеральной защиты рынка лежат именно эти понятия стихийного порядка и ограниченной рациональности. Рыночная экономика понимается одновременно как стихийный механизм координации, способствующий взаимному согласованию различающихся ценностей рассредоточенных социальных акторов, и как эволюционный процесс, в ходе которого содержание этих ценностей подвергается динамическим изменениям. Координирующая роль рынков проявляется в переменных ценовых сигналах, которые сообщают об изменившейся степени доступности благ и дают людям возможность адаптировать свое поведение без сколько-нибудь существенного знания о том, какие именно «обстоятельства времени и места» влияют на далеких от них других людей. Но рынки выполняют также и эволюционную функцию, когда факторы, определяющие, «какие блага являются редкими благами», формируются эндогенно процессом конкуренции. Потребители и производители участвуют в рынках не на основе предварительно заданных предпочтений и производственных функций, а обнаруживают и приобретают в ходе самого рыночного процесса новые вкусы и организационные практики, которых ранее никто не предвидел. Теоретическая конструкция общего равновесия, характерная для неоклассической экономической теории, отвергается именно на этом основании. Экономические акторы не приходят на рынок с уже имеющейся у них полной информацией, а приобретают и транслируют знание через столкновение разных соперничающих идей. Именно «просеивание и провеивание» конкуренцией стимулирует подражание прибыльным предприятиям и дестимулирует распространение ошибочных идей, касающихся производства благ и услуг.

Хотя эволюционные процессы конкуренции принимают свою наиболее развитую форму в условиях рыночных институтов, стихийные порядки очевидным образом присутствуют и в других аспектах классической либеральной концептуальной структуры, в частности в принципе политического федерализма или конкуренции юрисдикций. Последние особенно релевантны применительно к тем коллективным благам и регуляторным процедурам, которые не могут эффективно предоставляться на индивидуализированной основе. С позиций классического либерализма конкуренция между юрисдикциями дает возможность для гораздо больших масштабов экспериментирования в сфере предоставления услуг, чем более монополистические структуры государственного управления, поскольку конкуренция между разными пакетами коллективных благ и норм регулирования создает условия для потенциально неограниченного процесса открытия наиболее желательных пучков услуг. По мере того, как индивиды и организации перемещаются из одной юрисдикции в другую и тем самым изменяют распределение налоговых доходов, может быть запущен стихийный процесс приспособления, поскольку органы власти этих юрисдикций будут соответствующим образом менять модели предоставления услуг. Такого рода процессы не являются эквивалентом более открытой конкуренции и процессов постоянного приспособления к изменениям спроса и предложения, возможность которых обеспечивается децентрализованными рыночными ценами, но скорее они, нежели попытки обеспечить координацию из единого центра политического контроля, будут порождать экспериментирование и координировать рассеянное в обществе знание.

Эндогенные предпочтения и общественный выбор

Необходимо подчеркнуть, что ни один из приведенных до сих пор аргументов не основывается на каких-либо допущениях в отношении мотивации индивидов. Например, в них не предполагается, что люди являются или должны быть эгоистичными. Что отличает приведенные здесь рассуждения от теории рационального выбора – это фокусировка на выигрыше, который дают стихийные порядки в отношении наращивания знания. Описания же, даваемые концепциями рационального выбора, такими как вирджинская школа общественного выбора, вместо этого сосредоточиваются на стимулах к взаимной координации, порождаемых рынками и принципом «ухода» (см., например, Buchanan and Tullock, 1962; Бьюкенен и Таллок, 1997). Однако концентрация на эволюционных и коммуникативных аспектах рациональности не требует полного отказа от понятий, связанных с рациональным выбором. Представления о рациональном выборе, не будучи необходимым компонентом классического либерализма, составляют важное дополнение к нему.