Клаудиа, или Дети Испании

«Предъявите сие кольцо нужному лицу и напомните ему, что доказательства, опровергнуть которые невозможно, живы».

Педро провел рукой по лицу, словно отгоняя наваждение, затем решительно сбрил бороду, умылся, тщательно спрятал под сетку свои роскошные вновь отросшие кудри, переоделся в костюм обыкновенного мадридца, каковые бродят по улицам тысячами, и снова вышел на улицу, сунув наваху за пояс, а кольцо в карман.

Но путь его на этот раз лежал отнюдь не ко дворцу графини Кастильофель, а прямо к резиденции премьер-министра. Козырей у него на руках было не так уж и много, но, с другой стороны, шел он все же не с пустыми руками. И если грамотно распорядиться имеющимися сведениями, можно достичь многого… очень многого.

Во дворце Буэнависта уже царила утренняя суматоха, поскольку герцог Алькудиа, несмотря на все свое сибаритство, вставал рано, предпочитая с утра быстро разделаться со всеми делами, чтобы вторую половину дня со спокойной совестью посвятить удовольствиям. Педро уверенно направился прямо к третьему подъезду, которым обычно пользовалась прислуга, но не самая простая, а привилегированная. Однако на полуплощадке между первым и вторым этажом дорогу ему вдруг преградили два гвардейца с примкнутыми байонетами. Педро чертыхнулся, вспомнив, что Хуана нет, как нет и времени добираться сейчас до графа Аланхэ. Никакие ссылки на принца Астурийского здесь не работали, скорее, наоборот, а рассвет уже стремительно вступал в свои права.

«Проклятый кердо охраняет себя, как невинную девицу!» — со злобой подумал Педро, понимая, что в покои Клаудии ему тоже пробраться не удастся. Также не было смысла стоять где-нибудь за углом неизвестно сколько времени, рассчитывая на то, что валет за чем-нибудь выйдет из дворца. А что если негодяй уже прямо в эти минуты идет на половину фаворитки, чтобы поставить ее перед фактом полнейшего крушения не только всех ее надежд, но и самой жизни. И Клаудии даже нечего будет бросить ему в лицо!

— Дьявольщина!

Но тут вдруг это случайно сорвавшееся с его уст ругательство, напомнило ему слова, сорвавшиеся совсем недавно с жарких губ Пепы: «Площадь Альмиранте у святого Иосифа…»

И Педро, свысока посмотрев на гвардейцев, властным тоном приказал:

— Передайте сеньору Браулио, что к нему пришел человек с площади Альмиранте. И побыстрее. У меня нет времени.

Тон Педро был настолько непререкаем, что один из солдат тут же ушел куда-то в глубины дворца. Но в следующее мгновение Педро пришла в голову повергшая его в ужас мысль о том, что, услышав эти слова, валет может немедленно покинуть дворец другим ходом и, пока не поздно, отправиться прямиком к зеленым братьям. Однако, с другой стороны, еще непонятно, что лежит на его весах, и чем именно рискует он сам… Придется немного подождать.

Спустя несколько минут гвардеец вернулся и жестом предложил Педро следовать за ним.

Юноша очутился в небольшом, но элегантно отделанном помещении, которое вряд ли можно было назвать жилищем валета. Даже у него самого обстановка была гораздо проще. В кресле у окна сидел человек среднего роста, имевший на удивление незапоминающееся лицо. Узнать его на улице или среди дворцовой челяди было бы практически невозможно. При появлении Педро этот безликий человек лишь слегка повернул коротко стриженую голову в направлении вошедшего и снова как будто бы углубился в свои бумаги. Педро, тоже молча, слегка скосил глаза в сторону стоящего в дверях гвардейца. Браулио досадливо махнул рукой, и гвардеец вышел, прикрыв за собой дверь.

— Надеюсь, вы прекрасно понимаете цель моего визита? — сразу же начал Педро.

— Безусловно, поскольку о площади Альмиранте никто здесь не слышал уже лет десять.

— Да, именно десять, вы не ошиблись. Итак, времени у меня мало, поэтому приступим к делу немедленно, — однако, прежде чем говорить дальше, Педро мгновение, как учил его мастер восточных единоборств Су, жестким взглядом смотрел прямо в глаза серому человеку, и, увидев, как тот занервничал, понял, что этот поединок им уже выиграл. «Он трусоват, и достаточно будет только хорошенько припугнуть его», — подумал юноша. А вслух сказал. — Я предлагаю вам полное молчание в обмен на ваше. Если же вас не устраивает простое молчание, готов обменяться с вами более материальными знаками нашего договора: вы отдаете мне все документы, порочащие определенную особу, а я вам в ответ дарю вот это. — И Педро положил на ладонь гранатовый перстень, который кровавым отблеском вспыхнул в первых утренних лучах, заглянувшего в боковое окно солнца.

Браулио лишь криво усмехнулся.

— Ну, во-первых, перстень еще не доказательство, а, во-вторых, мне ничего не стоит вызвать сейчас стражу и просто забрать его у вас.