Клаудиа, или Дети Испании

Однако с каждым следующим мгновением грустные мысли почти против ее воли все больше уступали место веселому оживлению. С невероятным внутренним торжеством отметила девушка, с какой любезностью и искренней приветливостью поднялись ей навстречу дон Гаспаро и граф де Милано. И Клаудиа, наконец, с блаженством ощутила себя настоящей придворной дамой. Ведь дон Гаспаро, хотя ни одна душа здесь обычно и не говорила об этом в открытую, как-никак является герцогом Наваррским, прямым потомком короля Генриха. И он лично приветствует ее как сеньориту Рамирес де Гризальва!

Оба мужчины легко коснулись губами ее пальцев с нескрываемым и неподражаемым восхищением. Затем Клаудии предложили сесть на прелестную кушетку в стиле короля-Солнца, и дон Гаспаро сам наполнил веселым золотым санто[136] бокал, стоявший перед ней на инкрустированном перламутром столике. Мужчины сели напротив в креслах. И некоторое время в кабинете лишь уютно потрескивали дрова в камине, горевшие, впрочем, скорее, для декорации. Клаудиа мягко, полным уже женской, а не девичьей прелести жестом, взяла бокал и собираясь при этом с мыслями, сделала маленький глоток шелковистой жидкости.

— Мы очень довольны вами, сеньорита де Гризальва, — также пригубив прекрасного напитка, с улыбкой произнес дон Гаспаро.

— Вы просто великолепны, сеньорита де Гризальва, — тут же и тоже с улыбкой подхватил граф де Милано.

— Вы так любезны, сеньоры… Но ведь я ничего не достигла, — вдруг не удержалась Клаудиа и, утешенная и обласканная восхищенными любящими взглядами, простодушно выдала все свои страхи.

— Напротив, — спокойно ответил ей дон Гаспаро, — Вы даже превзошли все наши ожидания. Нам прекрасно известно, благодаря чьим именно усилиям в последние годы в Испании было проведено столько прекрасных реформ.

— Но, возможно, я смогла бы достичь гораздо большего при Фердинанде, — решила сразу же расставить все точки над «и» девушка.

— Я так не думаю, — улыбнулся дон Гаспаро.

— К тому же, Фердинанд долго не продержится, — со знанием дела успокоил ее граф.

— Но, ваше сиятельство, ваша светлость, — с внутренним облегчением, но, все же возвращаясь к самому неприятному, продолжила Клаудиа. — Я и в самом деле не достигла совсем ничего. Да и эта печальная история с герцогиней… — вдруг потупившись, закончила девушка.

— Да-да, я вижу, как беспокоит вас эта неприятная история, — серьезно глядя ей в глаза, вздохнул граф де Милано. — Но я могу утешить вас, милая донья Клаудиа — ах, позвольте мне называть вас именно этим, более интимным именем! Насколько я помню, вы сами сообщали, что герцогиня сделала лишь маленький глоток из поднесенного вами фужера. Следствие же достоверно выяснило, что после вашего ухода Альба выплеснула остатки вина в окно, ведь так? — Клаудиа только молча кивнула в ответ, и граф продолжил: — Поэтому о версии отравления никто серьезно даже не говорил, к тому же, и врачи герцогини констатировали естественную смерть от лихорадки.

— Но… — начала было Клаудиа, однако граф не дал ей продолжить.