Клеймение Красного Дракона. 1937–1939 гг. в БССР

2 июля 1937 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление «Об антисоветских элементах»[395]. Секретари обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий получили телеграмму, в которой сообщалось, что «большая часть бывших кулаков и уголовников, высланных одно время из разных областей в северные и сибирские районы, а потом по истечении срока высылки вернувшихся в свои области, – являются главными зачинщиками всякого рода антисоветских и диверсионных преступлений как в колхозах и совхозах, так и на транспорте и в некоторых отраслях промышленности». ЦК ВКП(б) предлагал «всем секретарям областных и краевых организаций и всем областным, краевым и республиканским представителям НКВД взять на учет всех возвратившихся на родину кулаков и уголовников с тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и расстреляны в порядке административного проведения их дел через тройки, а остальные, менее активные, но все же враждебные элементы были бы переписаны и высланы в районы по указанию НКВД»[396]. На создание троек, подсчет количества человек, которых «необходимо» репрессировать, разделение их на две категории (расстрелять или выслать) отводилось пять дней.

Данные решение и телеграмма лишь в общих чертах формулировали характер предстоящих операций, подробности которых уточнялись в течение июля 1937 г. В последующие дни решениями Политбюро ЦК утверждались лимиты для отдельных республик, краев и областей и составы троек[397].

В шифротелеграмме, направленной 7 июля 1937 г. в Полютбюро ЦК ВКП(б) за подписью В. Ф. Шаранговича, указывалось, что в БССР необходимо репрессировать 3 тыс. чел. по первой категории (расстрел) и 9800 по второй (депортация). В состав тройки предлагались: руководитель НКВД БССР Берман, второй секретарь ЦК КП(б)Б Денискевич, начальник милиции Беларуси Шийрон. На документе имеются резолюции, «за» проголосовали И. В. Сталин, К. Е. Ворошилов, Л. М. Каганович, А. И. Микоян, В. Я. Чубарь, В. М. Молотов, М. И. Калинин[398].

Наконец, решением Политбюро ЦК ВКП(б) 31 июля 1937 г. был утвержден «Оперативный приказ НКВД СССР № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и др. антисоветских элементов». Именно этот приказ составил то, что называют вертикалью «Большого террора» 1937 г.[399]

В качестве контингента, подлежащего репрессированию, во вступительной части приказа говорилось об «осевших» в сельской местности бывших кулаках (как уже отбывших наказание, так и бежавших с мест заключения и ссылки), церковниках и сектантах, бывших членах антисоветских партий, бывших активных участниках восстаний против советской власти, белого движения[400], репатриантах, а также уголовных преступниках, осуждавшихся ранее или скрывшихся от репрессий. В преамбуле приказа № 00447 подчеркивалось, что акция направлена на окончательное решение проблемы внутренних врагов Советского Союза: «Перед органами государственной безопасности стоит задача – самым беспощадным образом разгромить всю эту банду антисоветских элементов […] и, наконец, раз и навсегда покончить с их подлой подрывной работой»[401] .

Здесь не упоминались хозяйственные руководители, партийные работники, интеллигенция и т. д. Основными жертвами данной операции стали крестьяне, причем не только «бывшие кулаки» и не только причисленные к уголовным элементам. В условиях массовых репрессий, как показывают материалы, ключевую роль снова играла политическая лояльность в настоящем и прошлом, сочетавшаяся с хорошим функционированием в экономической системе, предписанной государством. Поводом для ареста становилось: неоднократно нарушал трудовую дисциплину, за что даже исключался из колхоза, систематически и публично ругал советскую власть и т. п. Многие из тех, кто стал жертвами операции, подверглись преследованиям не в связи с их участием в реальных или вымышленных уголовных или политических преступлениях, а потому что принадлежали к подозрительным, с точки зрения властей, группам населения, или были арестованы просто потому, что надо было выполнять утвержденные нормы арестов.

Было установлено две категории репрессируемых. К первой относились «наиболее враждебные» элементы, подлежащие немедленному аресту и расстрелу (после рассмотрения их дел на тройках), ко второй – «менее активные, но все же враждебные элементы, подлежащие немедленному аресту и немедленному заключению в лагеря или тюрьмы на срок от 8 до 10 лет»[402], т. е. первоначально предполагавшаяся депортация в конечном варианте приказа была заменена заключением в лагерях или тюрьмах.

Отмечалось, что семьи приговоренных по первой и второй категории, как правило, не репрессируются. Однако дальше шел список исключений: семьи, члены которых способны к активным антисоветским действиям, подлежали водворению в лагеря или трудпоселки; семьи лиц, репрессированных по первой категории, проживающие в пограничной полосе, подлежали переселению за пределы пограничной полосы внутри республик, краев и областей[403].