Клеймо дракона

Посреди голых земель укрыться можно только среди колючек, но и они, если вцепятся, не отпустят живыми. По дороге попались несколько обглоданных скелетиков животных, которые так и не смогли выбраться. Человек, конечно, сильнее зверушек, но у страха глаза велики.

Я лишь мельком обернулась, чтобы посмотреть на преследователей, и припустила так, будто и не устала до этого. То, что гналось за нами, было пострашнее Рамила или разъяренных оборотней. Две мертвые твари с ошметками плоти на выпирающих костях, осклизлыми черепами и алым свечением в глазах едва не хватали за пятки.

– Ма-амочки! Бежим в лес! Там Апира, она защитит!

– Поздно! – Каур, вдруг, резко затормозил, дернув меня за руку, а я едва не врезалась в мощную фигуру, закутанную в черный плащ.

Глубокий капюшон не давал разглядеть незнакомца. Вместо лица, будто черный туман вился. Но в самой глубине светились два мертвенно зеленых огонька. Я отчетливо их разглядела, потому что едва ли не столкнулась с…

Монстром?

Каур задвинул меня за спину, укрывая от черного человека, но в безопасности я себя не ощущала. Как раз сзади скалились две обглоданные до костей морды. С желтых клыков капала вязкая слюна, которая, достигая земли, шипела и пузырилась, проделывая в ней маленькие дырочки.

– Отдай девчонку и будешь свободен! – проскрипел незнакомец. Это не голос, а скрежетание наждака по стеклу. От этого звука все внутри переворачивалось, и по спине холодными каплями стекал пот.

– Нет! – процедил оборотень, а я облегченно вздохнула. Пусть хоть сто раз перекинет через колючки, но не отдает меня этому чудовищу. Если у него такие жуткие питомцы, каков же он сам?

– Я все равно заберу то, что мне нужно. А из тебя, ищейка, сделаю вечного раба. Но сначала ты умрешь в жестоких муках. Мои псы будут рвать твое еще живое тело, а ты будешь чувствовать все, что происходит. Как их яд прожигает плоть, как от тебя отхватывают кусок за кусочком и пируют на твоих костях, и это будет продолжаться ровно столько, пока ты не взмолишься о пощаде.

– Ну, уж нет! Лира, беги! – рявкнул Каур и швырнул под ноги пузырек с фиолетовой крышечкой. Тот с хлопком взорвался, жидкость растеклась, и повалил густой дым.

– Взять его! – практически одновременно приказал незнакомец. Твари кинулись на оборотня и впились клыками ему в ноги.

Взвизгнув от ужаса, я сорвалась с места и побежала прочь. Этому поспособствовало ускорение, которым волчара буквально вытолкнул меня из задымленного пространства. Перемахнув через колючки, взметнула вверх по тропе. До спасительной границы оставались считанные метры, когда в щиколотку впилось что-то острое. Одновременно с этим на шее затянулась петля. Я упала и покатилась по земле, отчаянно пытаясь содрать удавку. Не получилось, та будто прилипла к коже. И нога мгновенно онемела, я ее уже не чувствовала. Однако сдаваться не собиралась. Встала на четвереньки и, подволакивая заледеневшую ногу, поползла к зеленой кромке Дикого леса. Там, я знала это, было безопасно. Там меня ждала Апира. Но уйти не успела. Прямо перед глазами возникли запылившиеся сапоги с железными окровавленными носами.

– Апира! – закричала во все стискиваемое веревкой горло и сумела дотянуться рукой до кромки леса. Почувствовала, как одним сильным рывком, за руку, оказавшуюся в пасти зверя, меня втащили на траву.

Я засуетилась, сдирая тиски с шеи, а потом услышала жуткий рев. Апира не только меня затащила на свои земли. Черная фигура в плаще налетела на мою подругу. Они кубарем покатились по траве. Я подскочила и тут же упала. Ногу будто отрезало. Я не чувствовала ее по колено. Только и могла, что кричать от боли и ужаса.

А потом резко замолчала, потеряв дар речи, когда увидела, как Каур несется прямо на меня с ножом в руке, а за ним две рычащие твари, клацающие зубами. Волчара залетел в лес и тут же кинулся на подмогу Апире, пока дохлые, но при этом очень даже опасные собаки облаивали происходящее.

Я увидела, как сверкнувшая на солнце сталь вошла в дыру в капюшоне колдуна, от которого только плащ и остался. Ноге вернулась чувствительность, а собаки рассыпались костями, когда моя смелая Апира завыла.

Я подползла к ней и погладила по окровавленной морде, вглядываясь в человеческие глаза животного. Каур зашарил в мешке, загремел склянками в поисках чего-то. А я приложила ладони к самой глубокой ране, что распорола зверю живот, и попыталась вылечить защитницу, но у меня ничего не вышло. Она странно задергалась и внезапно затихла.

Оборотень что-то нашел и подбежал, откупорил крышку, но было уже поздно. Слетел последний вздох, глаза Апиры застыли стеклом.

– Не успел, гадство! – Каур пнул траву и присел на корточки у морды зверины. Уронил лицо в ладони и тихо так, еле слышно сказал, – Прости.

По моей щеке скатилась слеза. Я чувствовала себя в стократ хуже, чем в тот день, когда едва не умерла канарейка.

ГЛАВА 16 Каур