Клеопатра: Жизнь. Больше чем биография

У Плутарха Октавиан вечером 10 августа разрывается между двумя чувствами. С одной стороны, он «был раздосадован смертью Клеопатры», но с другой – «не мог не подивиться ее благородству» [87]. Дион тоже рисует Октавиана восхищенным и сочувствующим, хотя и «безмерно огорченным» на собственный счет [88]. Его триумф теперь будет не так велик. Неясно, кому приписать авторство, но кто-то сотворил героиню. Смерть Клеопатры была почетной, достойной, образцовой. Она сама ею руководила и до конца не дрогнула. По римским понятиям она наконец сделала правильный ход. В итоге ей зачлось и то, что она всю жизнь нарушала законы, предписываемые ее полу. Женщины в римской истории неизбежно набирают очки, когда глотают раскаленные угли, или подвешивают себя за волосы, или бросаются с крыш, или протягивают мужьям окровавленные кинжалы со словами «это не больно». (Греческая сцена тоже усеяна множеством женских трупов, разница в том, что греки позволяют женщине сказать последнее слово.) В панегириках недостатка не было. Гораций вскоре после ее смерти пишет оду, в которой осуждает Клеопатру за безрассудство и амбиции, но в конце поет ей дифирамбы. «Вдвойне отважна» [89], – заключает он, восхищаясь ее ясным умом, хладнокровием и храбростью. Последний акт драмы «Жизнь Клеопатры» стал, пожалуй, лучшим из всех. Такова оказалась цена, которую Октавиан с удовольствием заплатил. Ее слава была его славой. Великий противник – подходящий противник.

Он приказал похоронить Клеопатру «с надлежащей пышностью» [90], иначе рисковал взбудоражить александрийцев, которые открыто оплакивали свою царицу, несмотря на присутствие римлян. По словам Плутарха, Октавиан выполнил ее просьбу быть погребенной рядом с Антонием. Ирада и красноречивая Хармион тоже удостоились пышных похорон и погребения рядом с царицей. Неясно, были ли тела женщин мумифицированы. Их великолепная гробница была богато украшена, как все гробницы предков Клеопатры, но с вплетением римских мотивов. Один из источников сообщает, что вход охраняли статуи Ирады и Хармион [91]. Плутарх дает понять, что все они были погребены в центре Александрии, подле предыдущих Птолемеев. По приказу Октавиана усыпальницу достроили, и можно представить себе, в каком подавленном, оцепеневшем от неопределенности городе велась эта работа; Александрия перешла под власть Рима. Тот факт, что памятник Клеопатре прилегал к храму Исиды, фактически означает, что он мог стоять где угодно. По самой недавней теории, последнее захоронение Антония и Клеопатры находится в тридцати пяти километрах от города, на выбеленном солнцем холме поселения Тапосирис Магна на Средиземноморском побережье Египта. Ни гробница, ни усыпальница (почти наверняка это были два отдельных сооружения) до сих пор не найдены.

Клеопатре было тридцать девять лет, из них почти двадцать два года она управляла государством, на десятилетие дольше, чем Александр Македонский, от которого царица приняла эстафету и, хотя и не хотела этого, передала ее Римской империи. Со смертью царицы династия Птолемеев закончилась. Официально Октавиан аннексировал Египет 31 августа. Первый год правления Октавиана был последним годом Клеопатры: он обнулил календарь и повел новый отсчет времени с 1 августа – дня, когда он вошел в Александрию. Говорят, Клеопатра опустила занавес эпохи, хотя, если смотреть с египетской точки зрения, это же можно сказать об Антонии. Как-то очень легко забывается, что он стал причиной ее гибели точно так же, как и она стала причиной его гибели.