Клетка для бабочки

Так получилось, что котенка Антону завели только после Рождества, зато сразу двух братьев. Это баба Маша активно пристраивала котят от больничной кошки, в шутку уверяя всех в их особом лечебном воздействии. Белых и пушистых разобрали, и оставались два брата: рыжий и рыжий с белым. Их решили не разлучать, чтобы последнему не было скучно. К тому же Антон сослался на книжку о кошках, где было сказано, что два котенка лучше адаптируются. Так он стал котовладельцем, приобретя двойную ответственность и двойную радость. Котята развлекали всех, даже дочка Насти заливисто хохотала, глядя на их игры и прыжки. Настя боялась, что Тату поцарапают, и все время внушала ей не хватать котят. Зато малышка научилась быстробыстро ползать, но все равно не могла их догнать. Рекс, под морду которому сунули котят, вежливо их обнюхал и отвернулся. Антон приносил их и к дяде Мише. Дымок отнесся к его приобретению благосклонно и даже вылизывал котят, которые на его фоне казались совсем маленькими, осторожно придерживая их лапой. Они даже принимали его за маму, усердно тычась мордочками в густую шерсть на его животе, и Дымок спасался бегством на подоконник. Антон был так увлечен своим подарком, что смерть Матвея как-то отодвинулась в его сознании, казалась делом уже давним. Девять дней прошли незамеченными: он был неопытен в таких делах, а родственники благоразумно промолчали. А потом появились котята, началась учеба в новом, незнакомом формате. «Внешний локус контроля сменяется внутренним», – с улыбкой изрекла Вера, глядя, как Антон делит число страниц в учебнике на число оставшихся до апреля месяцев, сам составляет учебный план и усердно, с фанатизмом неофита, его придерживается.

Сама она эти дни была сосредоточенной, будто все время что-то напряженно обдумывала. Михаил заметил это и исподволь наблюдал за ней. Он не знал, что и думать. «Буду надеяться, что это не начало болезни, а просто она не может решиться на какой-то шаг. А вдруг она хочет от меня уйти?» И он с опаской ловил ее взгляд, стараясь угадать мысли любимой женщины. «Эх, не умею я в эмпатию, как Игорь», – досадливо думал он.

В тот вечер они сидели в библиотеке на кожаном диване. Антон оставил под их присмотр котят, а сам болтал с Никитой в его комнате. Вера смотрела, как Михаил затирает влажными салфетками лужицу, промокает котенку хвостик, и вдруг сказала:

– Я хочу от тебя ребенка.

Это прозвучало так внезапно и в то же время так естественно, что он сразу же, отпустив котенка бегать и протерев руки, крепко обнял ее.

– А ты выйдешь за меня замуж?

– Конечно.

– Ну вот, я наконец дождался! – Миша заглянул в глаза. – Ты не беспокойся, мы с малышом будем тебя отпускать побыть в одиночестве. Я понимаю, что тебе непросто на это решиться. Все будет хорошо, вот увидишь. Будешь уходить к себе и отдыхать, заниматься – что захочешь. Няню найдем здесь, в товариществе. Баба Маша с радостью поможет, к тому же… Слушай, это надо отметить! Я сбегаю за шампанским, ладно?

Она кивнула, улыбаясь. От хлопка пробки один котенок ускакал под шкаф, а второй как умывался, так и продолжил свое дело, только недовольно дернул ушком.

– А представляешь, если близнецы родятся? – кивнув в сторону котят, улыбнулся Михаил. – У тебя в роду не было такого?

– Не было. Это было бы как-то слишком, – принимая из его рук фужер, улыбнулась Вера.

– Ну, значит, будем по одному.

– Что значит – по одному? С одним бы разобраться.

– Да посмотрим, как пойдет, – уклончиво ответил Михаил.

– А в своем доме я сделаю перепланировку, – продолжила Вера, и он понял, что это решение было давно продуманным. – Оставлю наверху комнату, а первый этаж отдам ребятам под студию. Пусть репетируют.

– Ну и правильно! Ты молодец, отлично придумала. И знаешь что? Пусть Стасина спальня будет твоей. Сделаем ремонт… А комната наверху останется твоим кабинетом. Вид там чудесный. По-моему, хорошо же будет, да?

Вера кивнула и поцеловала его. Она знала, что такое предложение дорогого стоит. Значит, и правда время пришло. Их время.

С Виктором Аркадьевичем произошла волшебная перемена. Полина с радостным изумлением наблюдала за ним и не могла поверить в свое счастье. Он перестал ее воспитывать по мелочам, выводил гулять в скверик и даже купил настоящую шоколадку. Вечерами они, сидя рядом, смотрели старые советские фильмы – «Москва слезам не верит», «Служебный роман» и подобные, а потом обсуждали, как выразился профессор, «поло-ролевые отношения». По его теории, все проблемы женщин идут от недоверия к своему мужчине, завышенных требований, отсутствия терпения и неумения ждать. Полина вынуждена была соглашаться, чтобы не спугнуть белую полосу, которой она хотела, но боялась довериться. Следуя какому-то инстинкту, она не вступала в полемику, на его расспросы о прошлом, о семье отвечала лаконично и уклончиво и вообще изо всех сил старалась не спровоцировать конфликт, чутьем угадывая, что буря после затишья грянет нешуточная.