Клетка из слов [Литрес]

По подолу платья Ребекки ползет темное пятно. Она открывает рот в немом ужасе. Я не слышу ее, но точно знаю, что она кричит. Подол ее платья приобретает глубокий синий цвет – цвет океана. Кровь высыхает и бледнеет, превращаясь в родимое пятно.

Синева ползет по платью к талии. Когда она доходит до того места, где должно быть сердце, Ребекка, будто защищаясь, складывает руки на груди. Медленно, дюйм за дюймом, синева заливает платье. Она кричит в тишине. Она протягивает руки и умоляет меня остановиться. Это непросто – когда тебя переписывают. Но всегда можно поиграться с первой редакцией.

Меня преследуют не призраки – меня преследует книга. А точнее, преследуют персонажи из «Гавани и кинжала».

Вот почему только я видел зеленую надпись «Убийца» на скале. Вот почему Харпер выглядела такой молодой, когда я увидел ее издалека в Кастине. Это была не Харпер. Это была Хелен.

У меня вырывается дикий хохот и прокатывается по комнате. Я все смеюсь и смеюсь и уже не могу остановиться, хотя у меня все болит, я не могу дышать и глаза слезятся. Мир сошел с ума. Или, может быть, я. Я не знаю, какой ответ хуже. Другая возможность, конечно, заключается в том, что я уже мертв. Что я призрак в каком-то безумном посмертном сне. Господи, пожалуйста, только бы я не был мертв.

[]

– На этот раз сработает, – говорит Грейс. – Потому что ты используешь меня.

– Сядь и помолчи. – Ей слишком не терпится отдать мне свою кровь. Нож делает алый разрез на ее коже. – Осторожно, – предупреждаю я. – Не хочу вызывать «Скорую».

Я беру чашу. Она из нержавеющей стали, хотя должна быть серебряная, но сойдет. Это будет в последний раз. Последний шанс.

Ее кровь глухо капает в чашу, как дождь.

Прокалываю палец острым ножом и морщусь. Я делала это уже сотню раз, но привычка не притупляет боль. На этот раз сработает, – говорю себе. Сработает. Должно.

Соединяю ее кровь на дне чаши со своей. Я слышу тихое «кап», когда она падает. Смешиваю вино и морскую воду. Раньше я использовала воду из бухты. Но я знала, что она недостаточно хороша. Так что на этот раз я заставила себя пойти туда. Там вода помнит.

Каменный потолок, будто живой, отражал бесконечные пляски света. Заводи уводили в глубину, как черные ворота в зеркальную страну. Я чувствовала, что они были там – все они – и наблюдали из своих ржавых бочек. Но потом я встряхнулась. Их нет, их давно уже нет. Бери и уходи, – сказала я себе.

Прикосновение воды было холодным, словно смерть. Я набрала ее в пластиковую бутылку – не очень волшебно, но главное результат.

В глубине что-то пошевелилось. Я понимала, что это просто игра воображения, но уплыла к морю и свету прежде, чем смогла это проверить.

Я нервничаю. Это серьезная магия. Я никогда не делала ничего настолько серьезного. А очень хотелось.

Беру волосы и бросаю их в чашу. Мое дыхание слишком тяжелое. Поверхность смеси подергивается неприятной рябью при каждом дуновении.

– Войди в эти чернила, – произношу я. – Пусть они свяжут тебя. – Ничего не происходит, но иногда еще долго непонятно, что магия сработала.

Но, конечно, она не сработает. Ничего из этой фигни на самом деле не работает, и где-то глубоко в душе я это знаю. Просто способ добавить капельку собственной воли в огромный черный океан вселенной. Иногда просто очень сложно терять то, что любишь.

– Сохрани его. Свяжи его.

Незаметно подступают слезы и больно обжигают щеки. Я наклоняюсь, чтобы они сбежали по моему лицу и капнули с подбородка прямо в зелье. Настоящие слезы – тоже серьезная магия. В колдовстве их нельзя планировать. Они либо появляются, либо нет.

Я толку обгоревшую и потемневшую жемчужину пестиком в ступке. Добавляю порошок в смесь. Теперь время пришло.

Беру чашу в руки, и у меня сводит живот. От нее поднимается аромат вина, но в нем есть примесь, кровавый солоноватый оттенок, и от него внутренности тяжелеют.

Я поворачиваю голову, делаю глубокий вдох и удерживаю его. Я пью из чаши. На языке вкус человеческой плоти. Я сразу же бегу в ванную. Кровь с вином омерзительно смешиваются в горле, язык как будто полностью покрыт этой смесью. Я то ли сплевываю, то ли выблевываю содержимое чаши в унитаз. Мне же не обязательно глотать, чтобы сработало, правда? В любом случае я просто не могу.

Остатками жидкости аккуратно подчеркиваю первые слова в книге с помощью иглы. Вот. Она начинается с крови. Эта книга еще не закончена. Думаю, это и есть ключ.

Но ничего не происходит. Наверняка же должен быть какой-то знак? Я тоскливо перелистываю страницы.

Но тут…

           Тащи
           Щит
           Ищи

– Ищу, – шепчу я.

– Сработало? – Она берет меня за руку, и меня переполняет нежность: странная и невыносимая.

– Спасибо.

– Я твоя, – говорит она. – Все, чего я хочу, – быть рядом с тобой. Я это заслужила?

– Да, – плачу я. Последний раз я ощущала такое много лет назад. Когда открывала свету свои самые темные уголки. Это больно.

Снова смотрю на слова на странице. Я все еще не могу поверить в это.

– Сработало.

И тут я открываю рот и издаю такой крик, чтобы все мертвые услышали: мы, наконец, снова будем вместе.