Клятва Люка Болдуина

Боцман последовал за ним бесшумным шагом, поджав коготки. Сеньорита Тина спала. Жужу послал ей воздушный поцелуй, погасил свет и открыл дверь.

Достал карманный фонарик и стал спускаться по лестнице.

Полоска света от фонарика освещала ступеньки. Жужу передвигался очень осторожно, чтобы не скрипели под ногами старые деревянные половицы. На плече он нес вещевой мешок. Время от времени мягкая шерстка Боцмана касалась его ноги.

«Сколько раз ты составлял мне компанию, дружище»,–

с нежностью подумал Жужу. И ему стало ясно, что без

Боцмана он бы не смог отправиться в этот путь.

Внизу Жужу свернул на кухню. Дверь черного хода открывалась проще, чем остальные. Надо было только отодвинуть засов. Но для Жужу это не составляло трудности. При свете фонарика заблестела кухонная утварь: медные кастрюли и ковшики, ступки, ножи, шумовки, тазы для варки варенья... «Не есть мне больше вкусных блюд

Руфы!. Что поделать! Придется распроститься со всеми домашними удобствами. С этой минуты начнется суровая жизнь». Из черной пасти потухшей печи донесся легкий свист ветра.

Дверь пересекал большой железный засов. Жужу положил фонарик на пол и обеими руками отодвинул засов.

Дверь открылась.

Порыв холодного, резкого ветра ударил ему в лицо. Он принес с собой шелест травы и множество других ночных звуков. Небо излучало серебристое сияние, и Жужу увидел, как блестят на траве застывшие росинки, словно нежные, хрустальные бусинки.

— Вперед, – пробормотал Жужу, погасил фонарик и тихонько закрыл за собой дверь.

Он прошел еще несколько шагов разутый и сквозь шерстяные носки ощутил сырость. Сел на скамейку, где обычно меланхолически покуривал Херико, и натянул на ноги сапоги.

Боцман дрожал под своей голубой попоной, беспокойно, словно пропеллером, крутя своим хвостиком.

— За мной, Боцман! – позвал Капитан.

Они вошли в садик, перепрыгнули через ограду и направились к конюшне. Там царила полная тишина. Жужу отворил дверь, изо всех сил приподняв ее кверху: только так можно было избежать скрипа.

Ремо настороженно смотрел своими красивыми блестящими глазами. Жужу погладил его, нашептывая ему на ухо ласковые слова. Затем оседлал, перекинул через хребет плед, вещевой мешок и сел верхом.

В последнюю минуту мальчику показалось, что он прочел мольбу в глазах Боцмана.

— Ко мне, дружище! – воскликнул Жужу с сочувствием.

Боцман не заставил повторять приказание дважды.

Вскочил на ясли, а оттуда на колени к Жужу.

— Счастье, что ты такой маленький, – сказал мальчик.

– Что бы мы стали делать, если бы ты был огромный, как

Гуро, сторожевой пес судьи?..

Боцман, казалось, улыбнулся и, словно хлыстиком, щелкнул хвостом по кожаному седлу.

– Вперед, Ремо! – Жужу легонько стукнул ногами по бокам коня.

Ремо повиновался.

Легкой рысцой, едва касаясь земли копытами, Ремо поскакал через поле. Наконец добрались до лесной тропки. Жужу обернулся.

Медленно, почти незаметно удалялся от него темневший на фоне неба дом трех сеньорит с его крышей, трубами, садом, огородом, стенами и тополями. Рассеивался утренний туман. Луна разливала повсюду свое молочное сияние.

Лес же, напротив, становился все ближе и чернее. Жужу услышал крик совы, и по спине его пробежали мурашки. У Ремо встали торчком уши. Жужу ласково потрепал его по гриве. Боцман зорко смотрел по сторонам круглыми глазами.

Из-за облака выглянула луна и тут же скрылась меж ветвей и стволов деревьев. Они въехали в лес.

Внизу, под копытами Ремо, похрустывала, словно битое стекло, корка льда. Дул прохладный ветерок, и у Жужу замерз нос. Он поднял воротник, прикрыв уши. Боцман забрался к нему под куртку. Ремо поскакал быстрее.

Дорога становилась все круче, а лес все гуще. Жужу крепко держался за гриву Ремо.

После довольно долгого пути небо наконец стало проясняться. Среди деревьев на холме показался силуэт заброшенной хижины.

Жужу придержал Ремо за уздечку, пока тот не остановился. И оглядел хижину. Давным-давно она служила пристанищем леснику великого прадеда. Лесника растерзали волки в одну из зимних ночей, когда он, напившись пьяным, вышел в лес без ружья. Лесник был человеком странным и внушал людям страх. С той поры никто не подходил близко к хижине: все старались обойти ее подальше. Ходила легенда, будто дух пьяного лесника бродит в тех местах и пугает стада и табуны. Как ни старалась тетушка Ману убедить пастухов, что все это глупости, ей ничего не удалось добиться: ни один лесник не желал поселяться в хижине. Она стояла полуразвалившаяся и мрачная, а тропа, ведущая к ней (по которой приехал Жужу), наполовину заросла сорной травой и колючим кустарником. И хотя Жужу одолевала жажда приключений, надо признаться, что в ту минуту он смотрел на хижину широко раскрытыми от ужаса глазами, а сердце под курткой билось так тихо, что его не было слышно. У Боцмана поднялась дыбом шерстка, и он трепетал, как осиновый лист.

Но именно потому, что хижина стояла особняком и отпугивала людей, Жужу и Безбилетный пассажир выбрали это место для встречи.