Клин клином (СИ)

«Может, поискать того медведя? – С отчаянием подумал Принц Ночи, машинально облизываясь. – Зверь не мог уйти слишком далеко.»

Новый приступ свалил его в снег, и Айрон отчётливо понял – уже поздно искать донора. Он просто не успеет до рассвета. Тимо… наверное, если совсем немного… чуть-чуть…

Снег холодил щёку, касался губ, тая на них солёными каплями. Нет ловушки хуже собственных убеждений, когда просто не можешь воспользоваться слабостью врага, потому что это – низко. Когда всё, что тебя поддерживает веками, – остатки чести и достоинства, невозможно отринуть их, оправдывая себя лишь стремлением к выживанию. Зачем нужна такая жизнь?! Зачем он живёт в этой вечной темноте, трепетно оберегая единственный язычок пламени, согретый в ладонях? Хватит ли сил сомкнуть кулак, раздавив, смяв, унизив жестоким насилием того, кто был неизмеримо чище и добрее?

Дверь хижины едва слышно скрипнула.

- Айрон… - Хриплый, усталый голос позвал из темноты. – Не надо, перестань… Я не могу больше этого вынести!

Развернувшись, Принц Ночи встретился взглядом с Императором. Тимо стоял, кутаясь в плащ, накинутый на голое тело, а в тёмном взгляде его была звериная мука. Отражение тех же тоски и отчаяния, что захлестнули петлю на шее вампира.

- Иди в дом, - свирепо каркнул Айрон, отталкивая врага прочь. – Я сейчас уйду по делам, вернусь утром.

Тимо качнулся вперёд, обнимая, и, ласково коснувшись губами шеи Владыки Эргона, прошептал совсем тихо:

- Если ты уйдёшь, то больше не вернёшься. Я… могу дать тебе то, что нужно.

- Сдурел? – Айрон хотел было вырваться, но не смог двинуться с места, вдыхая такой знакомый и родной запах Тимо. От тела Императора шёл пар, капельки пота замерзали на золотистой ухоженной коже и, забывшись, Айрон провёл ледяными пальцами по спине врага, чувствуя, как реагируют на его прикосновения мышцы, упруго сокращаясь. Голод становился нестерпимым, но… - Я плохо себя контролирую, - признался он сквозь зубы, обнажая перед врагом свою позорную слабость. – Ты действительно можешь умереть.

- Ты говорил мне это и раньше, и до сих пор как-то обходилось, - сухой смешок прямо в ухо - приятно, щекотно. – Айрон, вернёмся.

Они вошли в хижину, Тимо с облегчением опустился на меховое ложе, укрывшись плащом, и выжидающе уставился на вампира. Айрон, облизнув пересохшие губы, спросил:

- Ты уверен?

- Всё будет в порядке, - самоуверенно заявил Тимо, нахально улыбнувшись. О его истинном состоянии можно было догадаться лишь по лихорадочному блеску глаз и неестественному румянцу на скулах. Так маняще, завлекающе…

Айрон склонился над Императором, чувствуя, как замирают тонкие губы в ожидании новой боли. Горячее, прерывистое дыхание опалило искалеченное горло, и вампир со стоном, в котором смешались жажда и сладострастие, прошёлся языком от уха до ключицы, сходя с ума от бешеного ритма, бьющегося под тонкой кожей врага. Словно магические барабаны колдунов далёкого, жаркого юга, их пульс трепетал слитной мелодией страсти. Но Айрон не спешил приступать к трапезе – он нежно, осторожно покрывал поцелуями грубый шрам, будто пытаясь стереть его, как досадную оплошность, неверный мазок кистью на безупречном холсте гениального художника, и Тимо, чуть расслабившись, выпустил из сжатых пальцев ткань плаща, позволив себе вдохнуть полной грудью, принимая эту неожиданную ласку.

- Я не сделаю тебе больно, обещаю, - прошептал Айрон, глядя прямо в сапфировые омуты глаз врага. – Доверься мне, Таймури.

Тимо светло улыбнулся, совсем как тогда, на площади, поднял руку, скользнув пальцами по скуле вампира, и Принц Ночи поймал это ускользающее тепло в ладони, трепетно поцеловал тонкое, изящное запястье, чтобы в следующий момент погрузить клыки в голубоватую паутинку вен. Тимо крупно вздрогнул, с приоткрытых губ сорвался тихий всхлип, и тёмные ресницы скрыли синий, льдистый взгляд.

Айрон жадно глотал восхитительную горячую кровь, чувствуя, как наполняется силой и жизнью каждая клеточка его тела, как магия вновь возвращается к нему, струится под кожей огненным потоком, вызывая эйфорию и экстаз. Этот вкус, не сравнимый ни с чем, наполнял существо вампира, вёл за собой, словно наркомана, дорвавшегося до вожделенной дозы. Мягкий, сладкий, как изысканное вино, пленительный, страстный, словно огненный танец над пропастью… Не было нужных слов, чтобы описать его в полной мере, выразить всю глубину наслаждения, с которым Айрон делал новый глоток. Роскошный, исключительный вкус, могущий принадлежать лишь бессмертному существу.

Император застонал, и этот тихий, жалобный звук привёл вампира в чувство, заставил остановиться на самой грани, чувствуя, как неровно, будто спотыкаясь, бьётся сердце жертвы. Виновато зализывая две крошечные ранки, Владыка Эргона, не отрываясь, смотрел в побледневшее лицо врага, на бескровные губы, чуть приоткрытые, словно для последнего, смертельного поцелуя, на тёмные тени, собравшиеся под ресницами, и заострившиеся скулы… Хватит ли того, что осталось, чтобы Тимо смог выжить?