Клиника Сперанского

— Нет, здесь точно не бывал. Улица Марии Ульяновой — это, дай Бог памяти, рядом с проспектом Вернадского, как раз напротив автосалона. Опасное местечко, этот проспект Вернадского за автосалоном, запретная зона. Масса гаражей, где и угнанные иномарки хранят, и наркотой приторговывают, и чего только не делают, о чем нам с тобой лучше не знать. Я бы на твоем месте поостерегся.

— Хе, — сказал в ответ Новиков. — Волков боятся — в лес не ходить.

— Видел я, как этот парнишка тебя по кладбищу таскал, — Тарас с сомнением покачал головой. — Не приведи Господь. Охота тебе с нечистью связываться?

— Нечистую силу еще Советская власть отменила, — воинственно ответил Новиков…

Адрес казино, куда в девять вечера завалились Тарас с Новиковым, мы называть не будем, чтобы не возбуждать у правоохранительных органов лишнего ажиотажа. Но всё по порядку.

С кладбища Тарас привел Новикова к себе домой — в двухкомнатную квартиру в восьмиэтажном доме рядом с Красногвардейскими прудами. Обстановка здесь была под стать той, что во владении Константина Борисовича на Сретенке, то есть уважающего себя ворюгу нипочем бы не прельстила, но если бы этот ворюга ухитрился открыть платяной шкаф, то обнаружил бы там не ношеные портки и рубахи с вытертыми воротничками, а новёхонькие костюмы, рубашки с иголочки и модные галстуки. В стене под картиной Агриппины Кулаковой «Цветок в проруби» он смог бы обнаружить потайной сейф с кодовым замком, но ни шкаф, ни сейф ему открыть бы не удалось, зубы обломал бы о запирающую конструкцию недоучившегося аспиранта Тараса Покровского.

— Сразу видно — холостяк, — заметил Новиков, войдя вслед за Тарасом в комнату со шкафом.

— А чем плохо? — осведомился Тарас, возясь с замком, который открывался весьма хитрым образом.

— А ничем, — ответил Новиков. — Я ведь такой же.

Тарас открыл шкаф, выбрал костюм побольше, элегантный, стального цвета, снял с вешалки.

— Примерь-ка.

— На вырост покупал? — спросил Новиков, раздеваясь.

— Был у меня дружбан, такой же фитиль, как ты, — объяснил Тарас. — Да сплыл.

— И куда же он сплыл?

— Всё туда же, — ответил Тарас. — Пойду душ приму. Потом ты, если пожелаешь.

— Помер, что ли? — не унимался Новиков. Брюки были в самый раз.

— Убили, чудик, — сказал Тарас. — У кого бабки, тот первый кандидат. Поэтому у меня как бы и есть семья, и как бы её и нету.

Начал прямо тут, в комнате, раздеваться.

— Почему «как бы есть»? — спросил Новиков, надевая пиджак. Фитиль был одного с ним телосложения.

— Официально я женат, есть сын, — терпеливо объяснил Тарас. — Исправно отдаю часть зарплаты, позваниваю, но посещать не посещаю, потому как опасно. Всем всё ясно?

И, мелькая голой задницей, направился в ванную.

Через десять минут его сменил Новиков. Пока он отсутствовал, Тарас вынул из сейфа несколько пачек зеленых, небрежно бросил на стол, а перед выходом сложил деньги в дипломат из крокодиловой кожи, объяснив, что купит на них много-много фишек, на которые в основном будет играть Новиков. Почему именно он? Потому что новичкам везёт.

Без всех этих унизительных занюханных причиндалов нищего Тарас выглядел значительно моложе, а в строгом черном костюме он был просто хлыщ, прожигатель жизни. Было в нём что-то от молодого Кадочникова, в которого без ума втюривались юные красотки.

— Могёшь, — сказал Новиков.

— А то, — ответил Тарас, сунув в зубы зажженную сигару и подхватывая дипломат.

К казино они подъехали на белом Ниссане, принадлежащем Тарасу. Водителем, кстати, он был замечательным, сразу видно — технический человек.

Заведение это было элитным, пускали сюда не всякого. Тараса с Новиковым как бы не заметили, они прошли сквозь дюжую охрану как нож сквозь масло, а вот к следующему посетителю прицепились, да так и не пропустили, хотя вроде бы и одет был нормально и деньги украдкой совал.

— Шулер, — объяснил Тарас, направляясь к неприметной двери в глубине зала. — У ребятишек память натренированная.

За этой дверью имелась лесенка вниз, которую охранял верзила в белой рубашке с засученными рукавами и черных брюках. Явно спортсмен, бицепс в три обхвата.

— Видал? — сказал Тарас, кивнув на него.

Спортсмен осклабился и жестом показал, что можно проходить.

Глава 30. Не прибедняйся, Сеня

Внизу оказалось несколько игровых залов, публика в которых была легко узнаваема. Пугачева, Королёва с Тарзаном, Буйнов, Шнур, ребятишки из пугачевской фабрики звёзд. Буйнов махнул Тарасу рукой, Тарзан посмотрел как солдат на вошь. В этом зале они не задержались, прошли в следующий, где за столом царствовал Кобзон. Вокруг него мельтешила группа юных патлатых фотографов, к которой решительно приближался фатоватый администратор. Те торопливо щелкали, хватая последние секунды, и по команде администратора безропотной струйкой утекли на выход. Кобзон покосился на вновь вошедших, задержался взглядом на Новикове, что-то припоминая, но нет, не припомнил, отвернулся. Память у мужика, чувствуется, цепкая, видел эти дурные фото в Интернете оттого и призадумался. К счастью, не вспомнил.