Клиника Сперанского

И, пока Новиков писал заявление, зудел, что вот, мол, пожалеешь иного хмырёныша, пригреешь на широкой груди, выкормишь, научишь уму-разуму, выведешь в люди, сделаешь, понимаешь, своим замом, то есть определишь в наследники всего этого богатства, в прямые, можно сказать, наследники, других-то нету, а ведь весь, считай, Красносельский район под тобой в самой богатой столице мира…

Увидел, что Новиков расписался под заявлением и закончил:

— А он, сволочонок, нос воротит.

Новиков припечатал перед ним бумагу.

— Не подпишу, — издевательски произнес Штольц.

— Все равно до свиданьица, — сказал Новиков, поднимаясь и выходя из-за стола. — Рад был познакомиться.

— А я Шубенкина нашел, — заявил вдруг Штольц.

Новиков остановился, навострил уши.

— Сегодня вечером будет здесь, — продолжал Штольц. — Заглянешь вечерком-то или сразу разобрать его на запчасти?

— Что: сам придет? — уточнил Новиков.

— Сам.

— Как на него вышли?

— Есть способы, — туманно ответил Штольц, потом всё же уточнил: — Бабки, кореш, великая сила.

— Кто с ним общался? — не отставал Новиков.

— Скажем, Ростислав.

— Во сколько заглянуть?

— В шесть, — сказал Штольц. — Заявленьице-то забери.

Пробормотав что-то неразборчивое, Новиков сгреб заявление, сложил вчетверо, сунул в карман куртки…

В шесть вечера он вновь стоял у порога штольцевских хором. На всякий пожарный имел при себе бесшумный пистолет и неплохой нож, купленный по случаю в магазине «Стрелок», что на Проспекте Мира. Всё лучше, чем с голыми кулаками против боевой машины, а то, что Аскольд — машина, Новиков не сомневался.

Открыл паренек из штольцевского бомонда, узнал и, кивнув, пропустил.

— Где Оскарыч? — спросил Новиков.

Паренек пальцем показал на игровую.

— Всё тихо? — уточнил Новиков.

Паренек кивнул. Язык, что ли, проглотил?

Подойдя к дверям, Новиков прислушался — из игровой ни звука. Вынул пистолет и потихонечку приоткрыл дверь. Увидел в щель широченную спину Штольца, обтянутую в нарядную сиреневую майку, тугой затылок. Не понравилось, что сидит он совершенно неподвижно, будто лом проглотил, на Штольца, который всё любил делать этак по-барски, с оттяжечкой, не похоже.

Плохо дело, подумал он. Может, пора делать ноги? Но что-то удерживало, и это что-то имело конкретное имя: любопытство и ослиное упрямство. Как же так удрать, не узнав, что же, собственно, произошло?

Расширив щель, Новиков увидел за Штольцем Ростика, который сидел к двери лицом. Сидел тоже неподвижно, полузакрыв глаза и слегка разинув рот, из которого на подбородок тоненькой струйкой сочилась кровь

Пожалев, что не взял с собой автомат, а еще лучше базуку, Новиков боком вдвинулся в игровую. Кроме этих двоих, что сидели за столом, на полу валялись четверо ломтей и среди них барменша в растерзанной одежке, которая и на куклу-то мала.

Больше никого в помещении нет, окно распахнуто, девица, похоже, жива, чего нельзя сказать обо всех остальных.

Новиков выглянул в холл, пальцем поманил паренька, спросил:

— Никакого шума не было?

— Нет, — ответил тот.

Новиков растворил дверь и отошел в сторону — полюбуйся, мол.

— Кошкин дом, — сказал мальчонка потрясенно. — Что теперь делать?

— Кто еще дома?

— Все. По комнатам сидят, как Герман велел, — ответил паренек, глядя на Ростика и борясь с тошнотой.

— Гостя помнишь? — спросил Новиков.

— Хлипенький такой, волосатенький.

— Он и есть убийца, — сказал Новиков. — Барменша подтвердит.

— А она разве жива?

— Он её изнасиловал, от этого не помирают.

— Вот те и сморчок, — подавленно произнес паренек. — Куда он делся-то? В окно? Так ведь высоко, в лепешку расшибешься.

— Такие не расшибаются, — ответил Новиков, после чего позвонил в бункер бригадиру Белоусову. Мальчонка дернулся было уйти, но Новиков взял его за руку и крепко держал во время разговора.

Выслушав неприятное известие, Белоусов осведомился:

— Кто остался в живых?

— Как тебя зовут? — спросил Новиков парня.

— Тимка.

— Тимофей, — сказал Новиков Белоусову и передал трубку пареньку.

— Да, — неохотно промямлил Тимка. — Это вы, дядь Петь?

После чего на дурноватом современном сленге, в котором междометий больше, чем прочих частей речи, рассказал Белоусову о том, что видел. Всё совпадало с информацией Новикова, и слава Богу. Мальчонка мог бы приврать, ненароком подставить Андрея, а тут уже ни с одного боку не придерешься.

Потом Тимка сказал «Вас» и протянул трубку Новикову.

— Что предлагаешь, чекист? — спросил Белоусов.

— Ментов не вызывать, они всё испортят, — ответил Новиков. — Лучше позвонить деловому партнеру Штольца или его адвокату. Дело такое, что факты лучше замять, за этим убийством стоят страшные силы. Какие — пока не знаю.

— Придешь или пока там останешься? — спросил Белоусов.

— Я днем еще написал заявление об увольнении, — сказал Новиков, — но Оскарыч не подписал, а предложил место зама. Так что пойду-ка я, пожалуй, восвояси. Вы уж там как-нибудь без меня.

Глава 29. Позвольте спросить