Клиника Сперанского

— Поздравляю, — сказал Ираклий. — В тебе, Андрей, бездна талантов. Если не хочешь выступать в цирке, пойдем ко мне. Будешь прилично зарабатывать.

— Жаль, что один придурок выбросил вещдоки по делу Лопатина, — уныло произнес Новиков. — Вообще-то они из квартиры Дударева, но Дудареву явно не принадлежали. Может, они и к Лопатину-то никакого отношения не имеют, но всё равно жаль. Изящные вещицы, женские. Кубик и колечко с бриллиантом.

— Что? — переспросил Ираклий изменившимся голосом.

— Черный кубик с золотыми лунками и золотое колечко с бриллиантом, — ответил Новиков. — Как сейчас вижу.

— Короче, завтра в семь вечера к нам, — прежним своим веселым голосом сказал Ираклий. — Мы по вам соскучились, особенно Катя.

— Не по вам, а по вас, — поправил Новиков, отметив неожиданную реакцию Ираклия на кубик и кольцо.

— Как вас будет угодно, — сказал Ираклий.

— Не вас, а вам, — сказал Новиков.

Способность эта — определять владельца предмета — обнаружилась весьма неожиданно. Новиков взял на кухне нож, чтобы почистить яблоко, а перед глазами появилась ехидная харя хозяина квартиры — семидесятилетнего Нила Карпыча. Поначалу Новиков не придал этому значения, мало ли что в голову лезет, но вафельное полотенце в ванной вызвало к жизни лошадиное личико хозяйки — Маргариты Назаровны. Они, кстати, сегодня днем здесь побывали, нож был наточен, а полотенце только что из стирки. Да и под матрацем, чувствуется, шустрили, искали накопления постояльца. А замок не заменишь, тут же рев, по какому, мол, праву. Разочек поменял, так сразу обиды вплоть до выгона. Выгнать-то, конечно, не выгнали бы, где еще найдешь такого, чтобы помалкивал, когда хозяева каждый месяц внаглую увеличивают плату на триста целковых, то есть через десять месяцев получалось уже не четыреста, а пятьсот баксов, а еще через десять, если такими же темпами, шестьсот.

Разумеется, двум этим фактам материалист Новиков не придал никакого значения, мало ли какие рожи начинают мелькать перед глазами, но когда он взял в руки пластиковую свинюшку из квартиры Тараса, и в памяти немедленно возник Тарас, как-то призадумался, а потом начал экспериментировать. По всем статьям выходило, что с помощью микрочипа (а чего же еще другого?) он приобрел новую замечательную способность, которая чекисту страшно необходима. Правда, как показала статистика, срабатывала лишь треть попыток, так что первые три случая были продемонстрированы, чтобы показать — ты теперь это можешь, но и это было здорово. Потом, глядишь, разовьется до ста процентов.

Вот тут, а был уже десятый час, позвонил Ираклий, и Новиков, как мы помним, начал бахвалиться перед ним своими новыми талантами. Потом, положив трубку, он поругал себя, ведь никто за язык не тянул, однако поругал не сильно, поскольку хвастал-то не перед каким-то золотарем, а перед парапсихологом.

Итак, способности его значительно приумножились, и он мог теперь представить, до каких высот дошел Аскольд Шубенкин, у которого чип работал не один месяц. Немудрено, что ухитрился с пятого этажа исчезнуть незамеченным. Джеки Чан без всяких чипов на одной ловкости по стенам бегает, а этот шпендрик Аскольд в полтора раза меньше весит и в юркости китайцу фору даст.

В тот роковой для Германа Оскаровича день по одним ему видимым признакам Шубенкин безошибочно определил намерения Штольца, быстренько разделался с ним и его окружением, после чего исчез, умудрившись при этом подставить Новикова, который, как ему опять же было известно, должен явиться следом.

Что дело было примерно так, Новиков предполагал и раньше, но сейчас он был уверен в этом на сто процентов. Шубенкин был не просто боевой машиной, он был машиной мозговитой, искусной, по всем параметрам превосходящей умного тренированного человека. Победить его мог только профессионал такого же уровня, стрелять в него из базуки или танка было бесполезно — увернется, сволочь.

Но победить Шубенкина было половиной дела, неизвестно еще, каков из себя Жабьев, способный подчинить своей воле любого. А сколько их в несуществующей Армии, этих Шубенкиных и Жабьевых? Так что тут не половина даже дела, а дай Бог процентов десять. И против всей этой невидимой паутины стоят каких-то шесть человек, один из которых, Гуцало, уже лежит в морге, двое, Новиков и Плетнёв, мечены чипом, то есть себе не принадлежат, и в роковой момент будут делать то, что нужно кому-то неизвестному, хотя бы стрелять друг в друга, Игорек Кислов погряз в фадеевском бизнесе, а Кузнецов с Ухановым боятся любого косого взгляда. И это защитники справедливости. Смех, да и только.

Пора, однако, баиньки, завтра пятница — крайний день…

Нет, Юрок определенно псих. Опять примчался на своем БМВ, машет рукой — давай, мол, сюда.