Клинки у трона

— Говори с ним, говори, мальчик, — прошептал он.

И Рон говорил. Говорил сбивчиво и торопливо, в результате чего половину слов я просто не понимал. Он говорил о моих родителях, о Нарнахе, об Ольге.

— Рон, остановись, пожалуйста, — чуть ли не простонал я. — У меня уже голова болит. Дай поспать.

— Дайте ему поспать, — попросил доктор. — Пусть отдохнёт.

Дальше я уже ничего не помнил. Проснулся я ничуть не отдохнувшим. Только спать не тянуло, а так я чувствовал себя совершенно разбитым.

— Ты как? — Надо мной склонился встревоженный Рон.

— Нормально, — соврал я. — Сколько я спал?

— Почти двое суток.

— Что?! Двое суток?! — Я приподнялся на локте, обнаружив, что лежу на телеге, которая катится следом за другими телегами. Рядом шагали солдаты, которые с тревогой смотрели на меня. — Что со мной, Рон?

— Доктор говорит, что ты просто переутомился и это пройдёт.

— Наверное, он прав. Ладно, помоги мне встать. — Я с трудом поднялся и, шатаясь, двинулся по дороге. И сразу сообразил, что если я так буду плестись, то вскоре отстану от армии. — Рон, где мы?

— Вчера пересекли границу Рогнара.

— Вчера? Но почему? Мне помнится, что подошли мы к ней позавчера.

— Да, — Рон виновато посмотрел на меня и вздохнул. — Доктор велел не говорить. Просто он попросил дать тебе покой, чтобы тряска от движения не помешала отдыху.

— Глупости, — рассердился я. — Тряска ничуть не помешала бы мне!

— Это вы так думаете, молодой человек, — неожиданно раздался позади меня чуть хрипловатый голос. Я резко обернулся и обнаружил мага-врача нашей армии, начальника всей госпитальной службы. — Но вы действительно нуждались в отдыхе и даже сейчас нуждаетесь. А лишний день ничего не решал.

— Но солдаты хотели бы поскорее попасть домой!

— Да. Мы всё рассказали солдатам и попросили их задержаться. Никто не возражал. Если не считать Ауредия. Кстати, кажется, в связи с вашей болезнью генерал снова начал командовать.

— Ну и пусть командует, — отмахнулся я. — Теперь-то он справится.

— Это точно. — Ко мне подходил ухмыляющийся Герхардт. — Сейчас он справляется. В каждом селении, мимо которого мы проходим, он устраивает марш победы. Очень ругал тебя, что ты отпустил пленных.

— Пусть ругается. Здравствуй, Герхардт. Рад тебя видеть.

— Я тоже рад.

— Доктор, как он?

— Разве не видите? — слегка раздражённо заметил тот. — Милорд ещё не восстановил силы. И сделать это будет непросто. — Врач оценивающе посмотрел на меня. — Милорд, если хотите выжить, то боритесь. Не поддавайтесь апатии, не дайте ей завладеть вами. Хорошо, что встали, вам полезны пешие прогулки.

— Полезны, только, боюсь, я не поспею за армией.

— Об этом не беспокойся. — Герхардт сорвался с места и умчался куда-то вперёд.

— Куда это он? — удивлённо спросил я.

— Подозреваю, что к Ауредию, — ответил врач.

Подтверждая эти слова, впереди послышалась чья-то ругань. Что там происходило, я не видел, но вскоре солдаты резко сбавили шаг и пошли заметно медленней. Тут ко мне снова подъехал Герхардт, за ним Ауредий.

— Полковник сказал мне, — заговорил он, бросив злой взгляд на Герхардта, — что доктор советовал вам идти пешком, но вы не поспеваете за армией, милорд. Я велел идти помедленней.

Перехватив насмешливый взгляд Герхардта, адресованный Ауредию, я понял, кто на самом деле велел.

Тут подъехал Артер. Доктор обратился к остальным:

— Господа, прошу оставить моего подопечного в покое. Пусть он побудет с друзьями. Это для него лучше всех лекарств.

Никто не возразил, и вскоре я уже шагал рядом с Артером и Роном. Поскольку Рон почти всё время сидел рядом со мной, то он мало что мог рассказать о делах армии. Артер в этом отношении знал больше, тем более что он, как вестовой, постоянно находился рядом с командованием.

— Ауредий сразу заявил о своих правах на командование, как только ты заболел, — рассказывал Артер. — Ему никто и не возражал. Герхардт, Святополк и Лекор больше тревожились о твоём здоровье, а на остальное им было плевать. В конце концов, мы же уже у своих, а вернуться можно и под командованием Ауредия. Тот в первой же деревне устроил что-то типа триумфального шествия. Сам же он гордо ехал впереди на белом коне. Неизвестно, где откопал его только.

Представив это зрелище, я расхохотался:

— Жаль, что я этого не видел.

— Неужели тебе всё равно, что он присвоил твою славу?!

— Абсолютно. Артер, если я что и понял, так это то, что слава не самая нужная вещь на свете. Если Ауредию нравится изображать из себя победителя, то пусть себе. Кого, в конце концов, он обманет, кроме самого себя? А обманывать себя — не самое лучшее занятие.

Артер широко открытыми глазами смотрел на меня.

— Слушай, а ведь ты прав! Он же ведь этим парадом выставил себя на посмешище! Ведь каждый знает, кто истинный победитель. — Но Артер тут же скис. — Но ведь он убедил в этом всех жителей той деревни. А вскоре они разнесут эту новость по всей стране.