Клинок архангела

— Это Эверт Марксон. Лучший друг Томми.

Хонор резко вскинула голову.

— Ты знал, что он будет здесь.

— У Эверта есть очень безвкусная привычка постоянно кормиться в «Эротике».

Хонор было тяжело не пялиться на Марксона, но она старалась не отвлекаться от Дмитрия.

— Ты же только что сказал, что вампиры для этого сюда и приходят.

— Только изредка, если у них нет постоянного любовника или донора. Или если живут за пределами города. — Он поставил бокал на стол. — Причина, по которой Эверт должен кормиться здесь в том, что он настолько калечит своих партнёрш, что даже худшие из фанатов своего дела и рядом не стояли. Хозяйки здесь неохотно соглашаются и только на том условии, что он будет кормиться на публике, где за ним можно присматривать.

У Хонор затряслись поджилки, она вновь посмотрела на брюнетку в руках Марксона и увидела то, чего не заметила раньше — резкие вдохи, белые линии, вокруг плотно сжатых полных губ.

— Она ведь не получает удовольствие? — Из-за желания подойти и оторвать вампира от женщины, мышцы в теле Хонор напряглись до предела.

— Он делает так, чтобы ей было больно.

— Дмитрий, если он лучший друг Томми, тогда… — Хонор поставила бокал, чтобы не раскрошить его в руке.

— Именно. — Дмитрий посмотрел на входную дверь.

— Колокольчик здесь.

Серебряные прожилки на крыльях Иллиума мерцали под светом ламп. Женщины в комнате, и даже несколько мужчин, застыли, наблюдая за ним с полными изумления и желания глазами.

Злость, яркая и острая, пела пронзительную песнь, разносясь по крови Хонор.

— Привет Иллиум, — поздоровалась Хонор, когда ангел взял стул у соседнего столика, развернул и сел, опершись руками на спинку. Удивительные крылья опустились, задевая пол.

— Здравствуй, Хонор Сент Николас. — Прекрасные золотые глаза, обрамлённые самыми невероятными в мире ресницами, смотрели со вниманием на Хонор. — Выглядишь так, будто хочешь пырнуть кого-то ножом и смотреть, как на коже проступает кровь.

— Да, — согласилась Хонор, — но вынуждена ждать.

Иллиум украл её шампанское, отпил глоток и поморщился.

— Никогда не любил эту бурду. — Поставив бокал обратно, ангел повернулся к Дмитрию. — Ходит слух, что Томми заныкался под землю, потому что кое-кого боится. И это случилось ещё до того, как Хонор назначили в башню. Значит, речь не о тебе.

Глаза Дмитрия не отрывались от Эверта Марксона.

— Сделай одолжение. Слетай к Эверту домой и посмотри, не найдётся ли чего-то интересного.

Синекрылый ангел ушёл без дальнейших разговоров.

Дмитрий очень, очень холодно улыбнулся. Хонор даже до того, как обернулась, знала, на кого он смотрит — на Эверта.

Непроизвольно сглотнув, вампир грубо столкнул с колен брюнетку, его взгляд метался между Дмитрием и Хонор. По глазам было понятно, что он узнал Хонор, и это стало болезненным подтверждением того факта, что Томми приглашал своего лучшего друга поучаствовать в игре.

Когда Дмитрий ничего не предпринял, чтобы остановить вампира от побега, Хонор поднялась с места. Дмитрий схватил её за запястье.

— Дай ему проникнуться страхом, — бормотание Дмитрия шёлковой кистью коснулось чувств Хонор. — Эверт не так умён, как Томми. Я знаю, куда он направится. — Тяжело было просто сидеть и смотреть, как один из мужчин, которые издевались над ней, просто уходит.

— Ты можешь ошибаться.

Дмитрий провёл большим пальцем по коже Хонор.

— Нет. — Она посмотрела вниз и осознала, что он касается её… но убирать руку совсем не хотелось.

— Дело только в аромате, Дмитрий? — спросила Хонор, ощущая, как томное тепло проникает в кровь. — Или у тебя в арсенале есть другие способы принуждения?

— Попробуй сама угадать. — Ещё раз, коснувшись её руки, Дмитрий встал. — Пошли, поиграем с нашей жертвой.

Хонор сдерживала слова до тех пор, пока они не сели в машину. Серые туманные небеса окрашивались последними вздохами ночи, в прохладном ночном воздухе чувствовалось приближение дождя.

— Я не хочу становиться такой бесчувственной. — Терять человечность. — Не хочу находить удовольствие, причиняя боль другим.

Переключая передачи с беспощадной лёгкостью, Дмитрий взял курс к Манхэттенскому мосту.

— Иногда другого выбора просто нет. — Древняя тьма его слов окутала Хонор.

Хонор уже говорила себе, что этот мужчина никогда не станет делиться секретами, но не могла не спросить, не могла не попробовать заглянуть под смертоносный, утончённый фасад, когда дело касалось Дмитрия.

— Что Исис сделала с тобой? — Инстинкт — первобытный, примитивный — подсказывал, что именно это стало толчком к превращению в того, кем он стал — хищником с почти отсутствующими моральными принципами.

Волосы с лица Дмитрия сдул ветер, когда они въехали на мост — машина неслась по дороге, мотор спокойно и угрожающе рычал.

— Я не такой красивый, как Иллиум, но женщины всегда хотели уложить меня в свою постель.

Да, Хонор подумала, что при взгляде на Дмитрия, возникают мысли о сексе.