Клинок архангела

«Дмитрий стоял внутри стен маленькой хижины, которую построил своими руками, а прекрасная темноволосая женщина стояла впереди спиной к нему… застенчивая и неуверенная. Он ласкал её между бёдер, пока она не стала гладкой и розовой от желания, целовал её там, несмотря на потрясённые крики, слизывал изысканный мускус её удовольствия… но никогда он не заявлял на неё права так, как жаждал. Такой поступок опозорил бы её.

— Ингрид. — Обхватив ладонями её плечи, он притянул жену к своей груди. — Ты боишься? — Её ответом был шёпот и дрожь, и ему захотелось только гладить её, медленно и легко.

— Да. — Целуя мягкий изгиб её шеи в том месте, которое, как он знал, вызывало слабость в коленях, он обнаружил, что прижимается к ней возбуждённым телом, теряя самообладание. Вновь взяв себя под контроль, хотя это в лучшем случае ненадёжно, он провёл губами по коже.

— Я бы никогда не причинил тебе вреда. — Он вырвал бы своё сердце, прежде чем поставить синяк. Издав тот тихий стонущий звук, который ему так нравился, она наклонила голову, чтобы облегчить доступ.

— Ты так много обо мне знаешь, — простонала она.

— Я знаю только то, что ты мне рассказала. — Он вздрогнул, когда она прижалась к нему. Потеряв контроль, он прикусил пульс и обхватил её грудь со смелостью, на которую никогда раньше не осмеливался, боясь, что она застесняется. Но теперь… теперь она его жена, и хотя она покраснела, не отстранилась. — Ты такая красивая. — Он через ткань одежды сжимал её грудь, ублажая так, о чём мечтал годами, часто просыпаясь с налитым членом между ног. — И я знаю, — сказал он, облизывая её кожу, потому что вкус доставлял жгучее удовольствие, — только то, чему мы научились вместе. — Прикасаться к другой женщине — он никогда даже не думал об этом, какие бы приглашения ни получал. — Всё остальное — просто игра воображения с моей стороны.

Ингрид испуганно рассмеялась, её груди стали тёплыми и тяжёлыми под интимными ласками.

— Твоё воображение — опасная штука для женщины.

— Для тебя, — поправил он. — Я хочу видеть тебя, жена. — Отпустив её груди только потому, что намеревался насытиться ими, когда обнажит жену, он начал расшнуровывать платье, чувствуя, как её дыхание становится всё тяжелее, а пульс бешено колотится.

Но она не подняла руку, чтобы остановить его, эта маленькая женщина со зрелыми формами, которая была его мечтой с того дня, как он оторвался от помощи отцу в поле и понял, что больше не ребёнок, и она тоже.