Клинок Белого Пламени

Повисшая тишина нарушалась только шумом дождя.

— Так вот где ты был, — прошептал бог-волк, не сдержав нервный смешок. — А я все гадал, куда запропастились мои братья? Где они? Почему не пришли? Почему, дери тебя демоны всей Когортой, не нашли меня, бросили, забыли?! — Волк схватил друга за ворот, притянул к себе. Испуганный ламий увидел, что в зеленых глазах полыхает настоящее безумие. — Ты знаешь, как я подыхал там, Трэн?! Как меня убивали и пытали?! Почему ты не пришел, гребаный упырь?! Альтис и тот явился… Прошел через пасть Кошмара! Уже по моей вине! И Литис с Альтаиром умерли… умерли!.. из-за меня!

— Брат… — Траэллита безуспешно попытался вырваться из крепкой хватки.

— Вот именно что брат! — оскалился Арох. — Скотина ты, брат! Мне до Кошмаровой задницы, где ты был и во что вляпался. Ты… с-скотина хвостатая… должен был… найти меня, упырина демонова!

— Я искал… Я искал, брат, клянусь!

— Дурью ты маялся, рожа чешуйчатая! — прорычал бог-волк и, оттолкнув побратима, отвернулся. — А если бы действительно искал, то нашел бы.

Ламию хотелось завыть от горечи и боли. Прав брат. Во всем прав. И от этого еще хуже. Нельзя было позволить себе даже выплеснуть боль криком. Нельзя было позволить мути в глазах превратиться в признание. Змей поднялся, отступил.

— Арох… ты, наверное, больше не захочешь меня видеть… я уйду… — Слова с трудом выталкивались из сведенного судорогой горла. — Я не хотел, чтобы все так вышло… Я не прошу простить…

Великий Волк вдруг понял, что еще минута, и Трэн не просто уйдет — он уйдет из его жизни, из его судьбы, из его души — навсегда. И клокотавшая внутри смесь яростной ненависти и отчаянной боли схлынула, оставив после себя след болезненного недоумения.

— Что я скажу Альтису? — хмуро поинтересовался Арох. — Что по моей вине среди нас больше нет не только Альтаира и Литиса, но и одного наглого Змея? Ну-ка, быстро уселся!

Траэллита буквально рухнул на прежнее место и приложился к бутылке, появившейся как по мановению руки богини. Помолчали, слушая дождь.

— Стриму и Когу не скажем, — первым нарушил тишину Арох. Усмехнулся, забрав бутылку. — Хватит двоих придурков, страдающих от чувства вины.

— Не скажем, — согласился Траэллита, привалившись к черному боку демонического къяра, и вымученно улыбнулся.

Алина спала, но сон ее был тревожен. Усталая, осунувшаяся, с чернильными тенями вокруг глаз, она беспокойно хмурилась, силясь что-то сказать, но бледные губы шевелились беззвучно.

Альтис, стараясь ее не будить, тихо поднялся. Голова кружилась, и застарелая боль не спешила отступать. Кое-как преодолевая слабость, демон оделся. Зашнуровать ботинки еще получилось, но на форменную жилетку сил уже не хватило. Чуть передохнув, Альтис нашел взглядом свой рюкзак, который побратимы не забыли притащить вместе с курткой. Покопавшись, извлек мешочек с бесцветным и безвкусным порошком, высыпал в рот двойную дозу, запил вязкой непрозрачной жидкостью из небольшого бутылька и скривился от отвращения. Хотелось пить, но воды поблизости не наблюдалось.

Перчаток тоже не было. Многолетняя привычка не позволяла показаться перед посторонними без них, и Пламенный, пошарив по карманам рюкзака, обнаружил недавно подаренные Алиной «обрезы» — легкие перчатки без пальцев. За неимением лучшего Альтис надел их.

Пламенный с трудом поднялся, вышел за дверь, стараясь не шуметь. У порога, сидя на полу плечом к плечу, спали Стримбор и Коган.

— Балбесы… — вздохнул Альтис. И не стал их тревожить. Ушел, осторожно ступая по коридору и держась рукой за стену.

На улице было холодно, мокро и противно. Рассвет едва залил серым зачинающийся день, сквозь рваное покрывало низких облаков проглядывало сине-фиолетовое темное небо. Альтис нашел во дворе бочку с водой, напился, умылся. Некоторое время сидел на земле, справляясь с болью и дожидаясь, когда подействуют принятые лекарства. Давно не было таких сильных приступов. Проклятая человеческая плоть…

Мысль об утренней разминке не вызывала ничего, кроме тошноты. Потянувшись было к потайному карману за флейтой, Альтис обнаружил пустоту и со вздохом уставился в серое небо. Надо бы вернуться и поспать еще хотя бы часа два. Унять тупую боль в груди и ломоту в суставах. Но внутреннее ощущение говорит, что времени и так слишком мало, чтобы тратить его на такие мелочи.

— Командор, простите мою назойливость, но вам следует отдохнуть.

Альтис повернул голову вправо и взглянул на командира форта.

— Не учи меня жить, мальчишка. — В этом голосе не было ничего, кроме крайней усталости.

Таэрилар не спешил обидеться. Подошел ближе. И едва смог сдержать вздох ужаса и удивления — Пламенный действительно был сильно иссечен жуткими шрамами.

— Командор, пока вы находитесь на подотчетной мне территории, я несу ответственность за то, чтобы вы… не пострадали, — осторожно сказал эльф.