Клуб Дюма, или Тень Ришелье

— Ошибаетесь, красавица. Мы вас все-таки зацапали, и я могу обратиться в полицию. Выбирайте, с кем вам приятней вести беседу — с нами или с жандармами.

Вдова наморщила лоб, озираясь, словно загнанный зверь, который высматривает хоть какую-нибудь щелочку, чтобы вырваться из западни.

— Осторожно, — предупредил Ла Понте. — Она что-то замышляет.

Глаза женщины напоминали два стальных клинка. Корсо скривился — правда, несколько театрально.

— Лиана Тайллефер, — торжественно произнес он, — хотя мы могли бы называть ее и Анной де Бейль, и графиней де Ла Фер. А еще она пользовалась именами Шарлотты Баксон, баронессы Шеффилд и леди Винтер. Она предавала своих мужей и любовников. Была убийцей и отравительницей, а еще — агентом Ришелье… Но чаще всего ее называли просто миледи.

Он вдруг зацепился ногой за лямку сумки, которая высовывалась из-под кровати, и прервал речь. Корсо потянул за лямку, не сводя при этом глаз с Лианы Тайллефер и не выпуская из поля зрения дверь, к которой пленница была готова кинуться при первой возможности. Сунул руку в сумку, проверяя содержимое, и у него вырвался такой громкий вздох облегчения, что все, включая вдову, взглянули на него с изумлением. «Девять врат», экземпляр Варо Борхи, лежал там в целости и сохранности.

— Есть! — торжественно провозгласил он, показывая книгу присутствующим.

Ла Понте изобразил победный жест — как если бы Квикег попал гарпуном в кита; девушка же не шелохнулась, будто происходящее ничуть ее не касалось.

Корсо убрал книгу обратно в сумку. За окном, у которого сидела девушка, свистел ветер. Вспышки молнии время от времени вычерчивали ее силуэт. Потом в комнату долетали раскаты грома — но уже ослабленные и приглушенные, хотя и от них дребезжали стекла, омываемые потоками дождя.

— Подходящая ночь, — обратился Корсо к вдове. — Как видите, миледи, мы решили не пропускать свидания… И прибыли, чтобы вершить правосудие.

— Да, ночью, целой оравой, как последние трусы, — ответила она, презрительно выплевывая слова. — С той поступили так же. Не хватает только палача из Лилля.

— Всему свое время, — вставил Ла Понте. Женщина пришла в себя и временами держалась довольно уверенно. О палаче упомянула бесстрастно и на их взгляды отвечала с вызовом.

— Как вижу, — добавила она, — вы хорошо вошли в свои роли.

— Чему же тут удивляться? — отозвался Корсо. — Вы со своими сообщниками позаботились об этом… — Он скривил рот и сразу стал похож на жестокого волка, не знающего пощады и не расположенного к шуткам. — И все мы от души повеселились.

Женщина сжала губы. Рука с кроваво-красными ногтями скользнула по покрывалу. Корсо следил за ее движением как зачарованный, словно там таилось смертоносное жало. Он содрогнулся, подумав, что во время схватки рука эта несколько раз оказывалась у самого его лица.

— Вы слишком много себе позволяете, — промолвила вдова после паузы. — К тому же вы — самозванцы.

— Ошибаетесь. Мы такие же участники игры, как и вы.

— Да, но вот правил этой игры вам знать не дано.

— Снова ошибаетесь, миледи. И доказательством тому — наше присутствие здесь. — Корсо огляделся по сторонам, отыскивая очки, и обнаружил их на столике. Потом надел, подправив указательным пальцем. — Как раз это и было самым сложным: усвоить характер игры, примерить на себя вымысел, погрузиться в сюжет, перенять его логику, ту, которой требует текст, и отказаться от логики внешнего мира… И тогда продолжать уже легко, потому что, если в реальности многое происходит случайно, в литературе почти все подгоняется под логические законы.

Красный ноготь Лианы Тайллефер застыл в неподвижности.

— И в романах тоже? — спросила она.

— В романах прежде всего. Если главный герой наделен логикой преступника, он неизбежно возвращается в исходную точку. Именно поэтому в финале обязательно происходит встреча героя и предателя, сыщика и убийцы. — Он улыбнулся, довольный своими рассуждениями. — Разве не так?

— Великолепно! — с иронией заметила Лиана Тайллефер.

Между тем Ла Понте глядел на Корсо раскрыв рот, и его изумление было вполне искренним.

— Брат Вильгельм Баскервильский[138], полагаю…

— Какая банальность, миледи. Вы забыли, например, Конан Дойла и Эдгара Аллана По. И даже самого Дюма. Ая ведь было принял вас за весьма начитанную даму.

Женщина пристально глянула на охотника за книгами.

— Теперь вы убедились, что не стоит растрачивать на меня ваши таланты, — процедила она язвительно. — Мне их все равно не оценить.

— Знаю. Но мы явились сюда, чтобы вы устроили нам встречу с тем, кто их оценит. — Он посмотрел на часы у себя на руке. — До первого понедельника апреля остается чуть больше часа.

— Хотелось бы мне знать, как вы до этого додумались?

— Это не я. — Корсо повернулся в сторону девушки, которая по-прежнему сидела у окна. — Она сунула мне под нос книгу… А ведь когда нужно до чего-нибудь докопаться, книга поможет скорее, чем реальный мир: в книгах все раз и навсегда закреплено и не зависит от досадных случайностей. Вспомните лабораторию Шерлока Холмса.