Клуб Дюма, или Тень Ришелье

Корсо прочитал достаточно книг и видел достаточно фильмов, чтобы знать, что сие означает. Поэтому, не сдержавшись, громко расхохотался — к полному изумлению привратника.

— Да у меня уж сколько времени как нет никакого телевизора…

И тут на него обрушился поток извинений, которые он пропустил мимо ушей. События становились восхитительно предсказуемыми. Но раз уж дело связано с книгами, то он и хотел бы взглянуть на все глазами читателя, искушенного и взыскательного, а не превращаться в героя дешевых поделок, хотя некто навязывал ему именно такую роль. Нет, на это он никогда не согласится! В конце концов, по натуре Корсо был скептиком и имел низкое артериальное давление, а потому бисеринки пота практически никогда не покрывали его лоб и, соответственно, слово «рок» никогда не срывалось с его губ.

— Надеюсь, я не слишком провинился перед вами, сеньор Корсо.

— Ничего страшного… А тот человек был черноволосым, так?.. Усы и шрам на лице?

— Он самый.

— Успокойтесь, это мой друг. Он любит такие шутки.

Привратник облегченно вздохнул:

— У меня прямо камень с души свалился.

К счастью, Корсо мог не беспокоиться ни о «Девяти вратах», ни о рукописи Дюма; он или таскал их с собой в холщовой сумке, или оставлял на хранение в баре Макаровой. Для него в мире не было места надежней. Поэтому теперь Корсо спокойно поднимался по лестнице, пытаясь угадать, что ждет его в квартире. Он был человеком опытным и успел превратиться, так сказать, в «читателя второго уровня», то есть слишком грубое и прямое следование архетипам разочаровало бы его. Но, открыв дверь, он сразу успокоился. Не было ни разбросанных по полу бумаг, ни вывороченных ящиков стола, ни вспоротых ножом кресел. Все пребывало в том виде, в каком он оставил свое жилище, уходя ранним вечером.

Он шагнул к письменному столу. Коробки с дискетами стояли на своих местах, бумаги и документы лежали, каким и положено, в соответствующих ячейках. Человек со шрамом — Рошфор, или как его там, черт возьми! — оказался в своем деле мастером. Но и он не все сумел предусмотреть. Корсо включил компьютер и победно ухмыльнулся.

DAGMAR PC 555 К (SI) ELECTRONIC PLC

ПОСЛЕДНЕЕ ВКЛЮЧЕНИЕ 19:35/THU/3/21

А > echo off

А>

Последнее включение — 19.35, сегодня, сообщил ему экран. Но в последние сутки сам он не касался компьютера. В 19.35 он сидел с нами в кафе — пока человек со шрамом ломал комедию перед привратником.

Еще кое-что любопытное он обнаружил рядом с телефоном, однако не сразу. И это кое-что трудно было счесть случайной оплошностью таинственного гостя. В пепельнице, среди окурков, лежало то, что хозяину квартиры явно не принадлежало, — докуренная почти до конца сигара с уцелевшим кольцом. Он взял ее и повертел в руках, сперва не поверив собственным глазам. Постепенно смысл находки дошел до него, и он опять громко расхохотался, показывая клыки — совсем как затравленный и разъяренный волк.

Ну конечно! Марка «Монте-Кристо»!

Незваный гость побывал и у Флавио Ла Понте. Только представился водопроводчиком.

— Какого черта! Что за дурацкие шутки! — выпалил Ла Понте вместо приветствия. И, подождав, пока Макарова нальет ему джина, вытряхнул на стойку содержимое целлофанового пакета. Сигара была той же марки, и кольцо тоже осталось целым.

— Эдмон Дантес снова идет в бой, — бросил Корсо.

Но Ла Понте никак не желал взглянуть на всю историю с литературной точки зрения.

— Вот, смотри, какие дорогие сигары курит этот негодяй! — Руки у него дрожали; он даже расплескал джин, и несколько капель повисло на его рыжей бороде. — Я нашел это на ночном столике.

Корсо откровенно подсмеивался над ним.

— Где твоя выдержка, Флавио? Ты же крепкий мужик! — Он положил руку ему на плечо. — Вспомни Клуб гарпунеров Нантакета.

Ла Понте раздраженно отмахнулся:

— Да, раньше я был крепким мужиком. Но ровно восемь лет назад вдруг понял, что приятнее оставаться еще и живым. И с тех пор я чуть пообмяк.

Корсо, попивая джин, процитировал ему Шекспира. «Трус умирает тысячу раз, а храбрец…» и т. д. Но Ла Понте был не из тех, кого можно утешить цитатами. Тем более — цитатами такого рода.

— Если честно, — заметил он, задумчиво опустив голову, — страха во мне нет. Просто я не хочу ничего терять… Ни вещей, ни денег. Ни моей фантастической сексуальной силы… Ни жизни.

Это был весомый аргумент, и Корсо пришлось признать, что дело и вправду могло иметь неприятные последствия.

— Кроме того, — добавил Ла Понте, — есть и другие тревожные знаки: какие-то клиенты хотят за любые деньги купить рукопись Дюма, по ночам раздаются таинственные звонки…

Корсо резко выпрямился:

— Они звонят ночью?

— Да, но ничего не говорят. Помолчат и бросают трубку.

Пока Ла Понте рассказывал о своих несчастьях, охотник за книгами потрогал холщовую сумку, только что извлеченную из-под прилавка, где Макарова прятала ее среди ящиков с бутылками и пивных бочонков.

— Я не знаю, что мне делать! — трагическим тоном воскликнул Ла Понте.

— Продай рукопись — и делу конец. События выходят из-под нашего контроля.