Клуб самоубийц (The Suicide Club)

I should be afraid to chronicle the language employed by this young man to the Doctor, to the murdered man, to Madame Zephyrine, to the boots of the hotel, to the Prince's servants, and, in a word, to all who had been ever so remotely connected with his horrible misfortune.	Я бы не осмелился даже попытаться передать, какими словами честил он и доктора, и несчастную жертву убийцы, и мадам Зефирин, и коридорного, и лакеев принца Флоризеля -словом, всех, кто был хотя бы косвенно причастен к постигшей его беде.
He slunk down to dinner about seven at night; but the yellow coffee-room appalled him, the eyes of the other diners seemed to rest on his with suspicion, and his mind remained upstairs with the Saratoga trunk.	Часам к семи вечера он прокрался вниз пообедать, но желтые стены ресторана вызывали в нем омерзение; ему казалось, что все на него подозрительно косятся, и он не мог ни на минуту позабыть о сундуке, безмолвно ожидавшем его наверху.
When the waiter came to offer him cheese, his nerves were already so much on edge that he leaped half-way out of his chair and upset the remainder of a pint of ale upon the table-cloth.	Нервы его были так натянуты, что, когда официант подошел после десерта предложить ему сыру, он вскочил со стула, пролив на скатерть остатки эля.
The fellow offered to show him to the smoking-room when he had done; and although he would have much preferred to return at once to his perilous treasure, he had not the courage to refuse, and was shown downstairs to the black, gas-lit cellar, which formed, and possibly still forms, the divan of the Craven Hotel.	Официант пригласил его проследовать в курительную и, хоть Сайлас предпочел бы немедленно вернуться к своему роковому кладу, у него не хватило духу отказаться, и он спустился в еле освещенный газовыми рожками черный, закопченный подвал, который в те времена заменял, - а быть может, и по сию пору заменяет -клуб обитателям гостиницы "Крейвен".
Two very sad betting men were playing billiards, attended by a moist, consumptive marker; and for the moment Silas imagined that these were the only occupants of the apartment.	Два меланхолических игрока играли на бильярде, им прислуживал маркер в чахоточной испарине. Поначалу Сайласу показалось, что в курительной никого, кроме этой троицы, нет.
But at the next glance his eye fell upon a person smoking in the farthest corner, with lowered eyes and a most respectable and modest aspect.	Но в следующее мгновение взгляд его упал на фигуру курильщика, сидевшего в углу. Вид у него был скромный, весьма почтенный, и он сидел, опустив глаза.
He knew at once that he had seen the face before; and, in spite of the entire change of clothes, recognised the man whom he had found seated on a post at the entrance to Box Court, and who had helped him to carry the trunk to and from the carriage.	Сайлас был готов поручиться, что где-то видел его лицо и прежде. Костюм был другой, и все же он узнал в нем одного из сидевших на каменных тумбах у въезда в Бокс-корт - того самого, который помогал тащить сундук от кареты к дверям дома номер три и обратно.
The New-Englander simply turned and ran, nor did he pause until he had locked and bolted himself into his bedroom.	Уроженец Новой Англии, не задумываясь, повернулся и побежал без оглядки, и только тогда успокоился, когда очутился в своем номере и запер дверь на ключ и на задвижку.
There, all night long, a prey to the most terrible imaginations, he watched beside the fatal boxful of dead flesh.	Осаждаемый самыми страшными видениями, какие только была способна создать его фантазия, он всю ночь прободрствовал подле покойника, заключенного в сундук.