Клуб самоубийц (The Suicide Club)

Lieutenant Brackenbury Rich had greatly distinguished himself in one of the lesser Indian hill wars.	Лейтенант Брекенбери Рич отличился в одной из бесконечных военных стычек в горной Индии, собственноручно захватив в плен туземного вождя.
He it was who took the chieftain prisoner with his own hand; his gallantry was universally applauded; and when he came home, prostrated by an ugly sabre cut and a protracted jungle fever, society was prepared to welcome the Lieutenant as a celebrity of minor lustre.	Храбрость его заслужила повсеместное признание, и если бы он вздумал оправляться на родине от довольно внушительной сабельной раны и затяжной тропической лихорадки, которой его наградили джунгли, соотечественники не преминули бы увенчать его всеми лаврами, причитающимися звезде средней величины.
But his was a character remarkable for unaffected modesty; adventure was dear to his heart, but he cared little for adulation; and he waited at foreign wateringplaces and in Algiers until the fame of his exploits had run through its nine days' vitality and begun to be forgotten. He arrived in London at last, in the early season, with as little observation as he could desire; and as he was an orphan and had none but distant relatives who lived in the provinces, it was almost as a foreigner that he installed himself in the capital of the country for which he had shed his blood.	Однако лейтенант обладал непритворной скромностью: он любил приключения, а к почестям был равнодушен. Переждав в Алжире и на водных курортах Европы срок, отпущенный для его скоротечной славы, он прибыл наконец в Лондон весной, когда сезон еще едва начался, и приезд его прошел незамеченным, как он того и хотел. Будучи сиротой и не имея никого, кроме двух-трех дальних родственников в провинции, он явился, полуиностранцем, в столицу той самой страны, за которую проливал кровь.
On the day following his arrival he dined alone at a military club.	На другой день после своего приезда он пошел обедать в один из офицерских клубов.
He shook hands with a few old comrades, and received their warm congratulations; but as one and all had some engagement for the evening, he found himself left entirely to his own resources.	Несколько старых товарищей пожали ему руку и горячо поздравили его с успехом; однако все до единого были в тот вечер заняты, и лейтенант оказался всецело предоставлен себе.
He was in dress, for he had entertained the notion of visiting a theatre.	Он был во фраке, так как подумывал отправиться после обеда в театр.
But the great city was new to him; he had gone from a provincial school to a military college, and thence direct to the Eastern Empire; and he promised himself a variety of delights in this world for exploration.	Впрочем, он никогда прежде не бывал в нашей обширной столице, ибо вырос в провинции, после окончания военного колледжа прямым путем проследовал в Восточную Империю и теперь, попав наконец в этот новый, неизведанный мир, предвкушал всевозможные радости первооткрывателя.
Swinging his cane, he took his way westward.	Избрав направление на запад, он зашагал по лондонским улицам, помахивая тросточкой.
It was a mild evening, already dark, and now and then threatening rain.	Вечер был мягкий, и казалось, вот-вот польет дождь.
The succession of faces in the lamplight stirred the Lieutenant's imagination; and it seemed to him as if he could walk for ever in that stimulating city atmosphere and surrounded by the mystery of four million private lives.	Проплывавшие в сумерках человеческие лица, выхватываемые светом уличных фонарей, действовали возбуждающим образом на воображение. Брекенбери чувствовал, что может без конца бродить по столице, впитывая волнующую и таинственную атмосферу четырех миллионов человеческих жизней.