Клуб самоубийц

– Да. Так вот, он объявился пару лет назад. Оказывается, он после учебы женился на англичанке, она здесь тоже училась, в медицинском. Уехал с ней в Англию и сейчас работает в тамошнем министерстве юстиции, в отделе правового обеспечения международной торговли. Он приезжал к нам в департамент на семинар. Мы с ним выпили, обменялись координатами. Я ему позвоню с домашнего в эти выходные. Он наверняка поможет.

– Здорово.

– Правда, это наверняка займет некоторое время.

– А я никуда не тороплюсь.

– Да, тогда вот еще что, – Херманн немного замялся. – Если он мне пошлет что-то по факсу, то у меня в департаменте возникнут вопросы. Могу я ему дать твой факс?

– Конечно, – рассмеялся Пе́трович. – Я же не успел набить ему морду.

Херманн посмотрел на часы.

– Ты торопишься? – спросил аудитор.

– Нет, но сегодня по телевизору «Моя прекрасная леди». Жена очень хотела, чтобы мы вместе посмотрели ее.

Ну что же, подумал Пе́трович, и мы не будем нарушать наших традиций. Пятница – женский день, и улыбнулся:

– Тогда давай на посошок.

Кролик

На лекцию Пе́трович опоздал. Они еще накануне договорились с Любляной, что поедут (им же по дороге) вместе. Но эта копуша так долго собиралась, что пришлось взять такси. И все равно опоздал. Взбегая по лестнице старинного дома (надо же, какое здание себе может позволить Университет искусств), запыхавшись (как там, у Кэрролла, белый кролик: Оh dear! I shall be too late!), Пе́трович постарался без скрипа открыть дверь и вошел в аудиторию[35].

Несмотря на субботнее утро, она была почти полной. «А ты пользуешься у артистов успехом», – подумал аудитор, глядя, как психиатр (ну точно – гусь, в том же самом шелковом пиджаке и «огуречном» платке) расхаживает по сцене. Пе́трович пристроился на галерке. Там было хорошо слышно, но все равно ничего не понятно. Очень научно. Даже слишком. Нет, все понятно – наукообразно. Аудитор уже привык к тому, что ученые, особенно экономисты, прячут в своем профессиональном вокабуляре то, что можно объяснить несколькими простыми словами на пальцах. Это они так продают себя, как сказали бы в «таможне», впаривают, поскольку за простые слова денег не платят.

Пе́трович стал листать копии статей психиатра. Нет, или я совсем отстал от жизни, или это – полная ерунда. Глаз соскользнул на сноски внизу страницы и вдруг остановился. «Психоаналитическая трактовка клептомании и особенности ее терапии». Магистерская диссертация. Значит, вот мы чем занимались на заре нашей профессиональной деятельности. В памяти тут же всплыл рассказ Кристины о младшем брате. Но сосредоточиться не удалось, потому что со сцены донеслось не менее занятное:

– Да, программы по предупреждению суицида за рубежом очень популярны. И они работают давно. В Англии такая программа под названием «Самаритяне» началась еще в тысяча девятьсот пятьдесят третьем году.

Опять Англия. Наверное, Гай Фокс придумал свой клуб с подачи как раз этих самаритян[36].

Видимо, от лекции уже перешли к вопросам, потому что в зале стали подниматься руки.

– Скажите, пожалуйста, – на пригласительный жест лектора встала молодая девушка, – вот вы в своих статьях рассуждаете о пограничном состоянии человека, склонного к самоубийству, и пишете, что суицида можно избежать, поставив пациента перед реальной опасностью.

– Да, – психиатр самодовольно улыбнулся, – это так. Мною неоднократно проверено на практике, что индивиды, размышляющие о смерти, увидев, так сказать, ее лицо, очень часто избавляются от своей навязчивой идеи. Например, я практикую в одной лечебной группе прыжки со скалы с веревкой, так называемый роуп-джампинг.

«Ты бы еще сказал, в какой лечебной группе ты это практикуешь», – подумал Пе́трович.

– Мы выезжаем в горы, где можно купить билет на такой аттракцион. Вас привязывают к очень прочной альпинистской веревке, и вы прыгаете в пропасть. Попробуйте сами, – психиатр сделал пригласительный жест рукой.

– Страшно! – рассмеялась девушка.

– Конечно, – гусь тоже рассмеялся. – Но иногда очень полезно.

– А менее драматичные, – прямо с места задал вопрос какой-то юноша («Надо же, сколько здесь молодых», – подумал Пе́трович), – способы существуют?

– Конечно. Мне встречаются пациенты, которые хранят дома оружие, – аудитор моментально напрягся, – я им предлагаю взять пистолет, щелкнуть затвором магазина, пусть обойма упадет на пол во избежание несчастного случая, а затем подойти к зеркалу, приставить пистолет к виску – и нажать курок.

– А зачем зеркало? – не смог сдержаться юноша.

– Чтобы посмотреть на свое выражение лица в этот момент, – ответил психиатр.

Ах, гусь, вот зачем ты понабился Гаю Фоксу. Но эта мысль тоже отскочила в сторону, потому что он услышал вопрос, который и сам хотел бы задать. А сейчас он его услышал от сухощавой, плоской, без возраста женщины в черных очках:

– В одной из ваших статей вы упоминаете о своей практике психоанализа клептомании. А традиционными формами психоанализа вы занимались?

– А что вы понимаете, – лектор задал встречный вопрос, – под традиционными формами психоанализа?