Клудж. Книги. Люди. Путешествия

Обычно житель города на воздухе бомжей просто не замечает, и в этом смысле лучшие невидимки – и наблюдатели – как раз бомжи. В этом смысле у Нади больше шансов найти нас, чем у нас – ее. Где мы будем ее искать? Максимальная вероятность встретить ее вечером в районе Пушкинской; степень этой вероятности Иличевский оценивает в тридцать процентов. Герои Иличевского одержимы подсчетами. «Я посчитал, прикинул, сколько же в дельте комаров, исходя из одной штуки на пять литров воздуха. Получилось, что никак не меньше двухсот тысяч тонн – чуть ли не сотня километровых железнодорожных составов прессованных комаров» («Ай-Петри»). Очень странное развлечение – нет?

– Вполне естественное: если заедают, их нужно осмыслить, а осмыслить можно пересчетом.

Иличевский на самом деле не математик, а физик, специалист по теории твердого тела и теории поля. Сначала он учился в физматшколе имени Колмогорова, затем в так называемой теоретической группе, элитном подразделении физтеха. Как он туда попал? Требовалось сдать неформальный экзамен – теоретический минимум по квантовой механике. Что это значит? Значит, что следовало быть знакомым с третьим томом «Курса теоретической физики» Ландау – Лифшица и знать назубок все задачи, которые там предлагались.

– И какие, например?

– Ну, например, задача о квантовых уровнях в сильном и слабом магнитном поле: посчитать двухмерную ситуацию – как располагаются квантовые уровни при условии, что поле слабое и поле сильное.

– Что значит «как располагаются»? Криво, прямо?

– Да нет, не «криво-прямо», а вычислить: если бросить заряженную частицу в двухмерную ситуацию, в плоскость, которая пронизана сильным или слабым магнитным полем, то как зафиксировать ее энергетический уровень в том или ином случае.

* * *

«Матисс» – один из самых «московских» романов во всей русской литературе: это целая энциклопедия – причем Москвы потаенной, проигнорированной авторами путеводителей; главы про экспедиции героя в секретное метро, про усадьбу Института теоретической физики в Черемушках, про здание Академии наук, про Пресню могут быть оценены в диапазоне от «захватывающе» до «сенсационно». «Живой» Иличевский не менее неутомимый рассказчик. Как, а вернее где, проникнуть в секретное метро?

– Нет, здесь не получится, но был один такой двор в районе Солянки, помните, в «Брате-2» погоня по подворотням, которая на самом деле – цитата из «Покровских ворот». Вот там. А во-он там, видите, Краснопресненские бани, где на выходе убили Квантришвили.

На Малой Грузинской Иличевский указывает на дом-теремок, Музей Тимирязева:

– Вот здесь происходит первая сцена «Матисса».

Первая сцена – это когда главный герой Королев, пока еще «дремлющий», лоботомированный эпохой и неудачными обстоятельствами координатор торгово-закупочной фирмы, ползет в пробке и наблюдает, как мальчишки-беспризорники травят пару бомжей, что иногда спят у него в подъезде, – Вадю и Надю.

– Раньше, – замечает Иличевский, – это был дом Щукина, брата того самого, купца-коллекционера, и именно сюда, в гости, приезжал в 1911 году Матисс.

«Матисс» начинается с того места, где был Матисс; в романе, правда, ничего об этом не сказано, там вообще ничего не объясняется: сказано, что Матисс любимый художник главного героя, раз или два ему снятся картины, и однажды он видит человека, похожего на Матисса, всё.

Может быть, когда-то здесь в самом деле брел бомж, поразительно похожий на Пушкина с портрета Кипренского, в сопровождении своей подруги с волосами, кишащими блохами; но сейчас здесь нет никого, кроме писателя с царскосельско-лицейской фамилией.

Поехали дальше.

О чем бы ни рассказывал Иличевский, рано или поздно он съезжает на планирование маршрутов предстоящих путешествий. В первую нашу встречу он собирался в Монголию, во вторую – в Иран, в третью – тоже в Иран, но через Азербайджан и Туркмению, с Каспия. Такое ощущение, что если бы не работа – будущий фигурант учебников литературы служит на радио «Свобода», скромно сообщая о себе, что занимает некую «полутехническую должность», – все эти точки были бы объезжены-обжиты в один присест.

– Ты настраиваешься, выставляешь такую антенну интуиции, которая улавливает впереди тебя какие-то провокативные вещи, которые могли бы тебя завести на какие-то смыслы. Я очень долго и регулярно ездил в Астраханскую область – у меня была идея добраться до Каспия. Естественно, я понимал, что добраться невозможно, но не оставлял попытки распутать дельту на байдарках.

– А что значит – невозможно добраться из Волги в Каспийское море?

– Трудно своим ходом. Ну, то есть можно воспользоваться прокопанным каналом. А вот чтобы из Ахтубы выйти в море через заповедник… Насыщенность лабиринта такова, что в нем вязнешь всегда, даже при наличии спутникового сопроводительного прибора. Дельта, она живая, она каждый год меняет свою проходимость, там могут меняться направления течения в протоках.

– То есть это поездки в лабиринт?