Клык на холодец

Как и предупреждал Кубик-Рубик, «партизаны» дожидались в дружбинском парке. Поляк сразу узнал Бича и Егора. Они недавно встречались – тогда после стычки с золотолесскими наёмниками «партизаны» приволокли егеря в шинок Шмуля на носилках – беспомощного, отравленного, с распоротой ногой. Узнав, что старые знакомые собираются в Грачёвку, и мало того, полностью в курсе их миссии, Яцек долго не раздумывал. Не прошло и четверти часа, как группа, увеличившаяся до пяти бойцов, вышла на Фестивальную и направилась по следам Чекиста и его бойцов.

– Почему же никто? – егерь пожал плечами. – Дружбинцы, к примеру, отлично знают – и называют его ОтчеДерево. Правда, с чужаками на эту тему не откровенничают.

Егор приставил ладонь к глазам козырьком – летнее солнце слепило немилосердно.

– Сколько в нём высоты, метров двести?

– Триста пятьдесят, клык на холодец! Сам мерил.

– Ты? Как?

– С рулеткой наверх не лазил. Дальномеры тут тоже не помогут, так что и пришлось по старинке: рейки, транспортир, угловое расстояние… Школьный курс геометрии, помнишь? Не слишком точно, но уж как есть.

– А толщина ствола? Её-то измерить проще! Берешь моток шнура…

Егерь покачал головой.

– К ОтчеДереву другой раз лучше не соваться, что-то там нечисто. Не знаю, в чём дело, местные не говорят. И выяснять не собираюсь – оно мне надо?

Они стояли на крыше башни-«лебедя». С высоты, как на ладони, просматривалось зелёное море, вспучившееся бесчисленными волнами на месте разрушенных зданий, торчащий на западе шпиль Речвокзала, и по соседству – обглоданные Лесом и непогодой семнадцатиэтажки. А на северо-востоке, рукой подать, возвышался пологий холм. Склоны кучерявились лиственными рощами, а на вершине…

Дерево, венчающее холм, было поистине титаническим – куда там прочим лесным переросткам, едва дотягивающим до жалкой сотни метров! Немыслимых размеров крона, верхушка которой терялась в облаках, раскинулась на верных полкилометра, укрывая своей тенью сразу несколько кварталов.

– Всё равно, нездрозумляю… – Яцек справился с потрясением и рассматривал ОтчеДерево словно редкую диковину на прилавке старьёвщика. – Пся крев, таке колос повинно… должно вьедать с любой высотки!

– А ведь верно! – встрепенулся Егор. – Я как-то раз поднялся на шпиль ГЗ, там есть технические балконы – но ОтчеДерева не видел. Хотя и в бинокль глядел, и в подзорную трубу! А вот огрызок Телебашни оттуда просматривается, хоть до него и гораздо дальше.

Во время экспедиции в Шукинскую Чересполосицу он имел возможность полюбоваться знаменитой башней вблизи – вернее, тем, что от неё осталось.

– Да, история непонятная. – кивнул Бич. – Ясно, что с земли его не увидишь – в Лесу вообще мало открытых горизонтов, всюду деревья. Но ведь ОтчеДерево не видно не только с высоток, но и с точек поближе – скажем, с крыши Речвокзала или с башен Москва- Сити.

– Ты и туда забирался?

– Делать мне нечего! Яська рассказывала. И вообще, Студент, не перебивай старших, дурная это манера!

– Да я чё, я ничё…

– А раз ничё – слушай. Думаешь, зачем мы сюда поднялись?

– Ну… хотел мне всё это показать?

– Делать мне нечего, устраивать тебе ликбез! – хмыкнул Бич. – Просто надо было сначала на него посмотреть. Тут ведь какое дело: раз мы увидели отсюда ОтчеДерево, то и дальше с пути не собьёмся, выйдем куда нужно.

– А что, можно его не увидеть? – изумился Егор. – Эдакую-то громадину?

– Ещё как можно. Некоторые подолгу пытались разглядеть ОтчеДерево, но не видели даже холма – только туманная мгла по всему горизонту. А потом сутками плутали, ища дорогу в обход. В чём тут дело – не спрашивай, понятия не имею. И никто не знает.

Егор помолчал, любуясь лесным чудовищем. Чтобы рассмотреть крону, приходилось задирать голову – и это на расстоянии не меньше километра!

– Ты тут не в первый раз?

– В третий.

– И каждый раз его видел?

– Каждый.

Пауза.

– А сфоткать не пробовал?

Егерь посмотрел на напарника с жалостью.

– Сколько раз объяснять, Студент: не любит Лес, когда его фотографируют. Многие пробовали – всё время муть какая-то получается, разводы… И, кстати, знаешь, что самое любопытное?

– Что?

– Раньше здесь никакого холма не было, ровная местность.

– То есть, холм возник уже после Зелёного Прилива? Странно, я думал Лес не меняет рельеф…

– Так и есть. – егерь кивнул. – Разве что, появится провал, промоина – станция метро завалится, или, скажем, подземный паркинг. Может измениться русло речки, или возникнет болото, как к северу от ВДНХ. Но чтобы целый холм вылез – такого нигде нет.

– А тут, значит, есть?

– И тут нет. На самом деле это никакой не холм, а корневища ОтчеДерева. Со временем их занесло землёй – видишь, даже деревья на склонах выросли. Там, внизу, пустоты, коридоры, гроты – настоящие лабиринты, куда там университетским подвалам… Друиды вообще считают, что корни ОтчеДерева расползлись под землёй по всему Лесу и связаны с каждым деревцем, с каждой тростинкой.

– По всему, говоришь? – Егор с недоверием уставился на холм. – А на Полянах или, скажем, на ВДНХ – тоже?