Князь Евгений Николаевич Трубецкой – философ, богослов, христианин

Человеческая свобода и Божественный Промысл в понерологии Е. Н. Трубецкого

Обладающей полнотой внутренней свободы человеческой воле даны возможности осуществлять в этом мире не только созидательное произволение своего Божественного Творца, но и разрушительный произвол искушающих человека демонических сил. Именно этими духовными возможностями, присущими свободной воле человека, обусловливается все присущее тварному миру несовершенство его земного бытия. Вместе с тем, именно эти проявления данной человеку от Бога свободной воли должна соизмерить с Божественным Промыслом о творении христианская понерология. Так в религиозной философии Е. Н. Трубецкого возникает одна из представляющихся ему важнейших тем в христианском учении о зле – тема сотворившего мир Промыслителя и творящей свой свободный выбор твари.

Как и большинство богословских тем в творчестве Е. Н. Трубецкого, данная тема получает в мировоззрении мыслителя достаточно последовательное рациональное обоснование, выраженное в основополагающих категориях его философии. Обращаясь к обстоятельно разработанному им гносеологическому учению о восприятии в рамках безусловного всеединого сознания пространственно-временного бытия, Е. Н. Трубецкой предлагает это учение в качестве предварительной умозрительной схемы соотносимости предвечного Божественного видения творения и реализующей свою свободу во времени твари. «Всеединое сознание, – пишет Е. Н. Трубецкой, – воспринимает самый процесс во времени в форме вечности. Стало быть, здесь, в этом видении всеединого сознания, весь процесс во времени приведен к его вечному концу, т. е. к полноте и совершенству

… Сквозь хаос нашей действительности оно видит связь всех существ и событий, их абсолютный синтез. А в этом синтезе снято все, что отделяет «другого» от Всеединого

– и несовершенство, и грех, и внутренний раздор. Бунтующая, страждущая и умирающая тварь в нем видна не только так, как она есть, но так, как она будет – в состоянии всеобщего дружества, вечной жизни и вечного покоя… Спокойствие вечного божественного созерцания не только не нарушает реальности времени и временного, а наоборот, сообщает временному безусловную достоверность: достоверность каждого момента времени и всякого временного ряда в его целом обусловливается именно тем, что все эти ряды в абсолютном сознании от века видны как законченные в их полноте

»[156].

Достаточная в пределах гносеологии формальная обоснованность этой отвлеченной схемы, характеризующей безусловное всеединое сознание в его отношении к пространственно-временному бытию, не позволяет разрешать возникающих в рамках понерологии сомнений религиозно-нравственного характера. Как подчеркивает Е. Н. Трубецкой, «очень часто… учение о божественном предвидении само служит источником религиозных сомнений. – Как согласить его со свободой твари? Если все мои действия предвидены и предусмотрены раньше их совершения, – не значит ли это, что я в действительности лишен возможности самоопределения?»[157].

Важным условием преодоления подобных сомнений является, по мнению Е. Н. Трубецкого, строгое разграничение таких распространенных и нередко смешиваемых в обыденном религиозном сознании понятий как «предвидение» и «предопределение», употребляемых по отношению к Божественному Промыслу. В противоположность понятию «предопределение», в своей нравственной обезличенности, по существу, уничтожающему человеческую свободу, понятие «предвидение» рассматривается Е. Н. Трубецким как наиболее полно выражающее христианское понимание отношения промыслительной деятельности Творца и свободного развития тварного мира. «Моя свобода была бы нарушена в том случае, – пишет Е. Н. Трубецкой, – если бы божественное предвидение предопределяло мои действия, т. е. если бы оно было причиной. На самом деле мои действия, как и все вообще события во времени, совершаются вовсе не потому, что их предвидит Бог: наоборот Бог их видит потому, что они совершаются. – В сущности тут нет даже предвидения в точном смысле слова, а есть всеединое Божественное видение, которое простирается на все совершающееся во времени… Оно видит меня действующим, но самым фактом этого видения не определяет меня к действию…: ибо всеединое сознание видит мои действия как свободные, т. е. как зависящие от меня»[158].