Князь Меттерних. Человек и политик

Отвечая 20 мая на поздравительное письмо леди Уэстморленд, Меттерних фактически подводит итоги всей своей жизни, большая часть которой, целых 70 лет, совпала с социальной революцией, развязанной в 1789 г. Францией. Прошло 50 лет с тех пор, как он впервые был назначен министром, 65 лет — с момента его вступления на австрийскую службу. И теперь, полагал князь, продолжается смертельная борьба между принципами 1789 г. и вечным разумом. Поэтому и сегодняшнюю отвратительную ситуацию нельзя объяснять одним лишь появлением искусного жонглера (т. е. Наполеона III), который дурачит людей, используя их слабости. «Как видите, — заключает князь, — я вступаю в восемьдесят седьмой год моей жизни отнюдь не с легким сердцем»[1264].

21 мая состоялась последняя встреча Меттерниха с императором Францем Иосифом. Кайзер обратился к бывшему канцлеру с просьбой составить для него текст политического и частного завещания, в которых были бы наилучшим образом и на неоспоримой правовой основе обеспечены права малолетнего наследника и императрицы в случае гибели Франца Иосифа, намеревавшегося возглавить армию. «Казалось, еще раз, — писал Србик, — судьба Австрии в значительной мере отдавалась в руки старого политика»[1265].

Однако экс-канцлер не смог выполнить это последнее поручение императора. Буквально на глазах окружавших его жизненные силы стали покидать князя. Его уход из жизни совпал с поражениями австрийских войск на полях сражений в Италии. Австрийская армия была, как обычно, плохо подготовлена к военным действиям, полководческие дарования графа Дьюлаи вполне соответствовали дипломатическому искусству графа Буоля. 20 мая австрийцы были разбиты при Монтебелло, 30–31 — при Палестро, 4 июня — при Мадженте.

Появление императора Франца Иосифа не повлияло на ход событий. До следующего тяжелого поражения при Сольферино (24 июня) Меттерних не дожил, хотя еще в письме леди Уэстморленд от 20 мая он сообщал, что собирается перебраться в Богемию и сожалел, что это обстоятельство затруднит их встречу.

11 июня князь тихо и незаметно скончался, а вернее было бы сказать — угас. Умер он так же легко, как и жил. Несмотря на военное время, он удостоился торжественных похорон в Карлскирхе. Там собрались эрцгерцоги, имперские князья, рыцари ордена Марии Терезии. Затем гроб с его останками был доставлен в Пласс, где покоились ранее умершие члены его семьи.

Заключение. Меттерниховский ренессанс?

С позиции быстро текущего исторического процесса князь Меттерних может кому-то показаться этаким музейным экспонатом, реликтом ушедшей европейской аристократической эпохи. Вывод, чаще всего извлекаемый из истории его жизни, сводится к тому, что закономерный общественный прогресс восторжествовал над старым порядком и его защитником.

Было бы нелепо с этим спорить, так как для этого вывода есть достаточно веские основания. Однако в наше время, пожалуй, нельзя обойтись, говоря юридическим языком, без особого мнения.

По причуде истории на рубеже XX–XXI веков в Европе и за ее пределами возникли проблемы, побуждающие вспомнить об опыте давно минувших дней, о «веке Меттерниха». Всякое обращение к прошлому высвечивает в нем какие-то новые грани. Это не обязательно должно повлечь за собой ревизию всех прежних представлений, перемену знаков в оценке событий былых времен. Скорее следует вести речь о выявлении новых нюансов, усложнении образов, об отходе от стереотипов.

Да, князь Меттерних потерпел поражение, уступив натиску либерализма и национализма, отождествлявшихся тогда с социальным прогрессом. Но таким ли уж бессмысленным было сопротивление этого символа реакции «духу времени», таким ли уж тотальным было его поражение? В долгосрочной перспективе, с позиций сегодняшнего дня, ответы на эти вопросы не будут простыми и однозначными, как это представлялось, например, большинству современников канцлера.

Известно, что князь Меттерних являл себя миру в двух ипостасях: австрийского канцлера и «первого министра Европы», австрийца и европейца. Он проиграл в том и другом качестве, но поражение поражению рознь.

Более тяжелым и бесповоротным было для Меттерниха поражение как канцлера Австрийской империи, хотя, защищая ее интересы, он проявил незаурядное дипломатическое искусство. Не зря он стал кавалером ордена Марии Терезии. Выдающаяся государыня, она глубже, чем многие ее предшественники и наследники, понимала сильные стороны и слабости Габсбургской империи. «Дальновидный политик, пожалуй, ясновидица, — писал о ней С. Цвейг, — она знает, как непрочен этот случайный союз многих национальностей, какую осторожность, сколько сдержанности, сколько умной пассивности следует проявить, чтобы продлить его существование»[1266]. Именно принципу «умной пассивности», насколько это было возможно, следовал канцлер. Но ему приходилось много труднее, чем императрице. Ведь он был не властителем, а слугой, пусть даже первым, императора, который из принципа своей бабки усвоил лишь существительное — «пассивность».