Князь Мышкин, каким я его увидел

Образ детей приведен для того, чтобы показать какого рода отношения князь ждал от людей. Он не имел каких-то скверных намерений по отношению к детям и людям вообще, дети для него – это такие же люди, но маленькие. Он искренне не понимал опасений родителей связанных с тем, что он общается с их детьми, которые знали и других людей, которые отнюдь не все испытывали к детям столь трепетные чувства и мысли.

Мари.

Вот что рассказал князь о Мари:

– Если бы вы знали, какое это было несчастное создание, то вам бы самим стало ее очень жаль, как и мне. … Мать ее была старуха, и у ней, в их маленьком, совсем ветхом домишке, в два окна, было отгорожено одно окно, по дозволению деревенского начальства; из этого окна ей позволяли торговать… Мари была ее дочь, лет двадцати, слабая и худенькая; у ней давно началась чахотка, но она все ходила по домам в тяжелую работу нанималась поденно… Один проезжий коми соблазнил ее и увез, а через неделю на дороге бросил одну и тихонько уехал. Она пришла домой, побираясь, вся испачканная, вся в лохмотьях, с оборванными башмаками; шла она пешком всю неделю, ночевала в поле и очень простудилась; ноги были в ранах, руки опухли и растрескались. … Тогда еще ее ласкали, но когда она воротилась больная и растерзанная, никакого-то к ней сострадания не было ни в ком!

Зачем Достоевский привел такой образ женщины в качестве объекта общения князя с противоположным полом? Автор именно в общении с дочерьми и генеральшей Епанчтиной доверил князю рассказать эту историю. Дочери имели совершенно противоположное положение по отношению к Мари. Они были из благородной семьи, с излучающими здоровье телами, высокомерно-рассудительные. Автор показывал, что князь мог на равных общаться, и с несчастной бедной девушкой, и с благородными дочерями благородных родителей, внешность для него была не важна, для него было важно адекватное к нему отношение. Здесь нужно отметить, что Настасья Филипповна – это такой образ, который в глазах князя трансформировался из бедной Мари в благородную Аглаю и, судя по тому, как борются за ее сердце мужчины, не потеряла своего достоинства.

Второй акт.

Во втором акте внутренний конфликт перерастает во внешний.

Первый переломный пункт – отказ Настасьи Филипповны.

Ищи невесту не по моде, а по заботе – звучит народная мудрость. Князь решил через свою заботу заявить Настасье Филипповне о своих чувствах.

«Не выходите за этого человека и не губите себя, он вас не любит, а любит ваши деньги, он мне сам это говорил, и мне говорила Аглая Епанчина, а я пришел вам пересказать», – с этими мыслями князь Мышкин шел на встречу с Настасьей Филипповной в ее дом. Он был уверен, что она его послушает.

Один из гостей по фамилии Фердыщенко предложил игру, в ходе которой нужно было рассказать о своем скверном поступке. До шла очередь и до Настасьи Филипповны.

– Князь, – резко и неподвижно обратилась к нему вдруг Настасья Филипповна, – вот здесь старые мои друзья, генерал да Афанасий Иванович, меня все замуж выдать хотят. Скажите мне, как вы думаете: выходить мне замуж иль нет? Как скажете, так и сделаю.

Афанасий Иванович побледнел, генерал остолбенел; все уставили глаза и протянули головы. Ганя застыл на месте.

– За… за кого? – спросил князь замирающим голосом.

– За Гаврилу Ардалионовича Иволгина, – продолжила Настасья Филипповна, по-прежнему резко, твердо и четко.

Прошло несколько минут молчания; князь как будто силился и не мог выговорить, точно ужасная тяжесть давила ему грудь.

– Н-нет… не выходите! – прошептал он наконец и с усилием перевел дух.

– Так тому и быть! Гаврила Ардалионович! – властно и как бы торжественно обратилась она к нему, – вы слышали, как решил князь? Ну, так в том и мой ответ; и пусть это дело кончено раз навсегда!

Настасья Филипповна бесспорно чувствовала эту заботу. Но она не воспринимала заботу как проявление любви, а напротив как желание опекать, управлять ею. Кто-то утверждает, что причиной такого извращенного восприятия заботы является то, что ее отчим Тоцкий, который воспитывал ее, якобы совратил ее в детстве. Косвенно это подтверждается ее упреком: что ему нравятся младенцы. Мне, мужчине, сложно представить, что человек, взявший к себе воспитывать двух сирот, двух дочерей друга, одна из которых умерла в детстве от болезни, мог оставшуюся из них совратить. Я придерживаюсь того, что в ней в подростковом возрасте взыграла ревность пусть к приемному, но отцу, когда он объявил, что женится на какой-то чужой для нее женщине. Это оценивалось ею как предательство. Она опасалась, что та будет ею управлять, опекать, учить жизни. В этом, на мой взгляд, причина тревожного отношения к любой заботе исходящей от любого человека.

Казалось бы князь, хоть и нехотя добился цели своего визита – спас Настасью Филипповну от афериста. Но радость его продолжалась не долго.

– А! а-а! Вот и развязка! Наконец-то! Половина двенадцатого! – вскричала Настасья Филипповна, – прошу вас садиться, господа, это развязка!