Княжья Печать

– Веди немедленно князя ко мне!– решился владыка Стибора.– В тронном зале буду крестного принимать, как по этикету положено, а Тамару накорми, напои, да спать уложи…Узнаю, что спроходимничал, голову отрублю!

Дьячок побледнел, тяжело сглотнул, словно шея уже у него была перерублена, резко побледнел, памятую, что на расправу Бориска скор и слов на ветер не бросает, спешно засобирался бежать исполнять наказы, но у самого выхода замер, уточнив:

– Молодец при них, витязь, Глеб имя тому, при нем оружие много всякого…С ним, как быть?

– Дружинник пусть охраняет своего князя! Так Светлейшим с основания мира положено!– кивнул Борис великодушно, мысленно пытаясь просчитать, что же в конце-концов произошло в Агее, что заставило самого князя с семьей покинуть Родину и скрыться в Стиборе.

Корнея пришлось ждать почти пять минут. Василий увел беглых в дальние покои, в другое крыло дворца. Правитель Агее за те несколько дней. Что они не виделись с похорон отца, изменился до неузнаваемости. Был небрит. Пыльная дорожная одежда висела на нем бесформенным кулем, меч вяло волочился следом, стукая по пяткам дорогими ножнами. Сапоги грязные, щеки впалые, а глаза…Глаз удивили Бориса. Не видел он еще за свою короткую жизнь таких бесцветных, бесконечно обреченных глаз. Они у князя морской державы, словно выцвели от времени, поседев вместе с первыми прядями на аккуратно подстриженных висках. Корней никогда не выглядел так, даже в тот момент, когда узнал о гибели правителя Стибора.

В покои вошли двое мужчин. Крепкий стражник Глеб в след за своим повелителем присел на одно колено, низко опуская свою голову, приложил правую руку к груди, выражая почтение. Им не нужна была печать, чтобы признать в Борисе Великого Князя. Издревле Агея лояльна относилась к любой власти, лишь бы она находилась в Стиборе. И Стибор платил ей тем же: низкими налогами, отсутствием податей и рекрутской повинности. Лишь по собственному волеизъявлению жители и купцы Агеи платили дань Великому князю.

Сейчас пришла пора расплачиваться за все…Это Борис понял по испуганному лицу Корнея, который увидев жест наследника Стибора, встал с колен, поправляя меч.

– Приветствую тебя, Великий князь!– поклонился для верности еще раз, а Борис отметил, что голос крестного звучит безжизненно.

– Полно церемоний, Корней!– отмахнулся от него молодой правитель.– Что случилось в Агее? Мне доложили, что ты явился ко двору вместе со всей своей семьей! Как себя чувствует прекрасная Тамара? Как дети?

– Твоими молитвами, Борис!– кивком головы Корней отослал Глеба прочь, оставив их наедине.– Агее больше нет…– убитым голосом резко проговорил он, и в уголке глаз мужчины Борис с недоумением заметил слезы.

– В смысле?– не понял он, наливая себе полный бокал вина. Значит, плохое предчувствие его не обмануло. Не зря, он не спал в эту страшную ночь, будто чувствовал, что принесет кто-то нехорошую весть.

– Вчера на рассвете наш порт атаковала нечисть!

– Нечисть?– нахмурился Борис. Тут же перед глазами встала картинка с похорон отца, когда совершенно неожиданно в горах появился демон Мамон и пообещал, что их неприятности только начались. Поморщился и залпом опрокинул в себя еще немного вина. Между тем Корней продолжал рассказывать тихим и спокойным голосом, от которого мурашки бежали по телу.

– Они появились с первыми лучами солнца, русалки, кикиморы, амфибии, говорят, что видели в море Кракена…

– Кракен – это дедовские сказки…– коротко бросил Борис, но и сам себе не поверил.

– Сказки?– поднял влажные от слез глаза на своего молодого повелителя Корней.– Амфибии тоже сказки?

– Ты же знаешь, крестный…

– Глеб!– коротко позвал своего телохранителя князь Агеи.

Дверь распахнулась, и вошел хмурый ближник. В его руках был толстый холщовый мешок, в котором находилось что-то круглое.

– Повелитель Стибора нам не верит…– сухо сообщил Корней Глебу. Давая знак развязать мешок. Дружинник быстрыми движениями острого ножа распорол тесьму и вывернул его наизнанку. С глухим стуком по мраморному полу покатилась человеческая кудрявая голова, на правой щеке которой проросли ярко-красные полипы, и за ушами жадно хватая воздух шевелились полоски настоящих рыбьих жабр. Борис испуганно отшатнулся, когда голова неожиданно открыла глаза и ощерилась беззубой пастью.

– Скоро вам всем придет конец!– прохрипела она, ехидно улыбаясь и косясь бесцветными белесыми глазами по сторонам.– Конец! Всем!

– Убери…– еле выдавил из себя Борис, кивая на отрубленную голову амфибии. – Убери! Я верю, что это не сказки!

Глеб вопросительно посмотрел на своего хозяина, и только лишь после его кивка, упаковал обрубок обратно. Поклонился и покинул приемную.

– Значит, эти твари захватили Агею?– уточнил наследник Стибора, переводя дух.

– Скорее всего, да…Мне пришлось бежать из столицы, Борис,– пояснил Корней, наливая без спроса себе вина, – спешно бежать, чтобы спасти Тамару с детьми и свою никчемную жизнь…

– Не говори так! Ты сделал все, что мог!– возразил Борис.