Княжья Печать

– За последние несколько дней увеличились количество случаев похищения лошадей у тех, кто живет в Порубежье, ваше высочество,– дьяк Григорий развязал тесьму на туго свернутом куске пергамента и начал читать скучным заунывным голосом, который уж никак не соответствовал настроению Изяслава, мечтавшем о том, как станет повелителем всех Пяти княжеств, как Верховный жрец наденет ему на голову митру, а там черт не шутит, возьмет себе в жены саму княгиню Велиславу? Девки с острова Езиды давно о призрачной независимости мечтают…От чего же ее не пообещать за династическое замужество? Жена у Изяслава была, но порядком ему за двадцать лет совместной жизни надоела. Жили они порознь, спали в разных комнатах, интересов общих не имели, да и отдалились, друг от друга как-то лет пять назад окончательно. Мирослава ударилась в религию, часто приглашала к себе незнакомых старцев, бродяжек, подолгу беседовала с ними на религиозные темы, носила черный платок и почти не появлялась на людях. По Кижу ходили слухи, что Изяслав нарочно заточил свою жену в храм Светлейшего, но это было неправда. Князь ее хоть и не любил, но относился к ней, как к старой памятной вещи: и бросить жалко, и некуда не годится.

– Кроме того, вчера, согласно докладам, городской стражи, было пресечено два тяжких преступления, за которые полагается княжеское наказание. Это кража на городском рынке – предлагаемое наказание отрубание руки. Попался совсем еще молодой мальчишка. И второе нападение на саму городскую стражу, убийство двух и более лиц, наказуемое смертной казнью через повешение…– дьячок свернул пергамент обратно и выжидательно посмотрел на своего князя из-под седых косматых бровей, торчащих в разные стороны, от того придающие вид Григорий диковатый и несуразный.

– Убийство городских стражников?– переспросил Изяслав, с трудом оторвавшись от своих грез о светлом будущем княжества.– Кто ж такое непотребство сотворить мог? Или утратили силу мои воины? – гневно сверкнул он глазами, по-другому взглянув на дьячка. Тот покорно поклонился, чуть смутившись громкого окрика.

– Прости, батюшка наш, но противник им дюже серьезный попался…– виновато покачал седой головой с длинными волнистыми волосами, туго стянутыми в пучок, думный дьяк.– Стушевались они малость. Знамо ли дело, против самого варяга биться? Их же наемников этих проклятых с самого детства учат одному лишь искусству – убивать нечисть всякую, а тут люди обыкновенные…

– Кого?– насторожился Изяслав, разобрав в потоке слов Григория нечто знакомое, то, что так долго ему не давало покоя.– С кем ты говоришь, они драку затеяли?– от нетерпения, боясь поверить в свое счастье, князь Кижа даже привстал.

– С варягом проклятым,– торопливо пояснил дьячок, не понимая взволнованности своего повелителя, а от этого излишне пугаясь,– но ты не переживай! Осилили все ж-таки наши супостата! Заточили его в холодную, теперь решения твоего ждет, стервец! Мое так мнение, не сносить бандиту головы и шабаш с ним!

Изяслав лишь только кивнул на эти слова, плохо понимая, что тараторит ему помощник. В висках тревожным набатом билась мысль, что ему несказанно повезло! В то время как все, и он в том числе, ищут Варяга где-то в окрестностях Кижа, тот спокойно сидит в холодной у самого князя под носом, дожидаясь решения своей судьбы. От мысли, что варяг и печать у него в руках захолонуло в сердце. Он вскочил со своего трона и повелительным жестом казал дьячку на дверь.

– Веди меня в холодную!

– Батюшка, куда ж идти-то?– залебезил Григорий.– Там убийцы, бандиты разные сидят, ни один из них головушки вашей желал бы, если бы в силе находился. Смерть ведь там…

– Хочу с варягом этим поговорить!– решительно заявил Изяслав, шагая вперед.

– На что вам этот убивец?!– воззвал к повелителю Григорий.– Кончить его, и дело с концом!

– Веди, сказал!– рявкнул князь, у которого, похоже, закончилось терпение.

С тяжелым вздохом Григорий, подобрав полы рясы, шустро вышел из княжеских покоев, изредка оглядываясь, следует ли за ним его государь. Изяслав шел не один, за ним, могуче топая, двигались четверо ближников при полной амуниции, в мелкосетчатой кольчуге, с остроносыми щитами и короткими бердышами, удобными в короткой кровопролитной уличной схватке. Дьячок несколько раз поворачивал по узким полутемным коридорам крепости, туманно освещенной бледно-желтым светом свечей, потом опускался по лестнице на уровень ниже. Потом еще и еще раз, пока они всей процессией не уперлись в широкую, обитую кованым железом дверь, возле которой топтался дружинник в кольчуге попроще, чем у княжеских ближников. При виде князя, он вытянулся в струнку, изобразив на лице нечто вроде почтительности, браво гаркнул на торопливое приветствие и порядка ради уточнил:

– С какой целью следуете, бояре?– при этом низко поклонился, будто извиняясь.

– Государь наш, князь кижевский Изяслав желает видеть плененного вчера Варяга, обвиняемого в убийстве городской стражи.