Княжья Печать

С неподдельным интересом, я вскочил с лежака и зашарил руками в сене. Спустя секунды, в моей руке оказался небольшой клочок писчей бумаги, на котором твердым красивым почерком были выведены слова, несомненно, меня порадовавшие: «Будь готов к побегу. Сегодня. Твои друзья». Хоть у меня никаких друзей здесь не было, но сердце почему-то затрепетало. Будь готов…Как это послание попало сюда? Ведь до прихода Изяслава его тут не было! Неужели сам князь…Да, нет! Скорее кто-то из стражников подбросил. Твои друзья? Кто бы это мог быть? Подумал я. Может Дед прислал из Обители кого, почувствовав, что его ученик в опасности. Вряд ли…Скорее он бы сказал, что поделом ему. Варяг попасть никому в лапы не должен. Не для того его учат столько лет в Мертвых горах. Тогда кто? Плюнув на все. Мысленно дав себе зарок, быть готовым ко всему, я повернулся к спине и под неумолкающий звон падающих капель заснул, решив, что перед возможным побегом неплохо было бы и отдохнуть.

16

Впереди виднелись узкие поросшие мелким кустарником пролески и густые леса – граница владений Стибора, за которыми начиналась бескрайняя степь, упирающая в лазурное море Агеи. Борис тронул поводья коня, позволяя ему самому медленно спуститься с вершины холма, на котором они с крестным замерли, будто перед неким Рубиконом. Оглянулся назад, где стройными рядами шла вся собранная им за два дня рать. Восемь тысяч пеших холопов и почти столько же созванных под княжьи знамена конных дворян, шедших в Агею не столько помочь князю Корнею, сколько пограбить и помародерствовать на благословенном побережье Агеи. Позади, тянулись бесконечные обозы с припасами, крестьяне с вилами и лопатами – почти все боеспособное население Стибора. Обозы безбожно отставали. Если передовой отряд уже занял позиции на границе, то они еще только толклись за десять верст от них, но не в них была главная сила княжества. А в этих гриднях и ближниках мерно, будто лавина, вступающих в соседнее княжество.

Конь Корнея всхрапнул рядом, послушно вскидывая голову, повинуясь твердой руке всаднике. Парой широких шагов оказался рядом, громко заржав.

– Посмотри, Борис!– указал крестный чуть левее того места, где проходил Большой тракт и их боевая дорога. Там, в плотной полосе сосен и синих елей, над их островерхими верхушками, виднелись клубы черного плотного дыма, поднимающегося высоко в небо и застилающего яркий бьющий по глазам солнечный свет. Повелитель Стибора обернулся туда, куда указывал крестный. Там действительно что-то горело, чадило, не вырываясь языками алого пламени кверху.

– Горит…

– Когда я с Тамарой и Глебом…– Корней замялся, не зная, как назвать свое бегство.– Прибыли к тебе. Там нам пришлось менять лошадей. Левее тракта располагается старая, почти заброшенная деревушка на десяток замшелых изб, выживающая только за счет Тракта. Скорее всего горит именно она.

– Пожар?– вскинул на крестного глаза повелитель Стибора.

– Боюсь, что нет!– покачал головой верный корнеевский ближник Глеб, зорко всматриваясь туда же, куда указывал его князь, но почтительно соблюдающий дистанцию.– Дымит в разных местах. Похоже на то, что село только что подожгли…

– Кто?– недоуменно взметнул красивые ресницы Борис, придерживая нетерпеливо топчущегося на месте боевого коня.– На самой границе моих владений! Кто посмел творить такое непотребство!

Глеб промолчал, уткнувшись взглядом в мерзлую землю. Начиналась зима. Сильный ветер и вечерние морозы превратили ее в камень, заставляя кутаться в теплые плащи смеховой подкладкой. А вот Корней промолчать не мог. Все-таки по рангу был с крестником в одном положении, только разве что постарше. Он прямо посмотрел на сына своего друга и произнес преувеличенно спокойным голосом:

– Боюсь, что та беда, с которой я пришел к тебе, княже, добралась и до твоего порога…

Борис хмыкнул самодовольно и направил жеребца вперед, догонять авангард отряда, ничего не понимая, за ним последовали и Корней с Глебом, на ходу пытаясь узнать, что же задумал наследник Стибора.

– Борис!– окликал его Корней, но тот не слышал или не хотел слушать своего крестного. Рысью одолел расстояние до передовых отрядов, которые уже спустились в низину, продвигаясь по Тракту к лесу.

– Справа противник!– закричал он, вытаскивая с металлическим шелестом меч из ножен и вздымая его вверх. В некрепкой, непривычной руке он закачался, но упал прямо по направлению поднимавшихся из-за леса клубов дыма.– Сейчас злобная мамоновская нечисть уничтожает наших смердов, жжет их дома, насилует женщин, убивает детей…Можем ли мы терпеть такое, бояре, поставленные самим Светлейшим на защиту своей Родины, своего Стибора?

Корней позади глухо застонал, догнав крестника и услышав его пламенную речь, поняв, к чему клонит Борис. Глеб поморщился, но промолчал. Не по рангу ему было оспаривать княжескую волю, но вот так без разведки, без подготовки, одним отрядом в сотню душ идти на смерть, он считал неправильным.