Княжич

А вдали уже виднелись недавно выстроенные крепостные деревянные стены, окружающие коксохимический завод. Они были обмазаны глиной, что издалека придавало им вид каменных сооружений. Изяслав Мстиславич в надвратной башне долго рассматривал пустые пушечные бойницы, при этом что–то прикидывая в уме. В воротах нас встретили пара молодых дружинников – взводных. Под их началом здесь служило два взвода пехотинцев-стройбатовцев откомандированных сюда из Гнёздова.

Первое, что бросилось в глаза князю на заводской территории – это высокие кирпичные трубы, из которых валил дым. А вся площадь перед коксохимическими батареями была застроена навесными конструкциями, заполненными под завязку высушенными пластами торфа.

Свободный сегодня от несения посменной гарнизонной службы дружинник провёл Изяслава Мстиславича к хоть и двухэтажному, но достаточно скромному по габаритам свежесрубленному терему. Большую часть первого этажа занимала большая «гридница», в которой, как оказалось, вдоль длинных столов сидела молодёжь, да несколько мужей постарше, обучаясь наукам. Самое чудное было в том, что учителями были такие же сопляки–недоросли. Они что–то там рисовали мелом на подвешенных к стене тёмных деревянных досках. Однако при появлении столь высоких гостей учебное помещение быстро очистилось от учащихся, а сведённые вместе школьные столы стали заполняться различными блюдами с яствами. В это время князь, оставив в тереме большую часть своих сопровождающих, увлечённо под мои комментарии исследовал само коксохимическое производство и получаемые от него продукты. Когда через пару часов этот научно–познавательный процесс завершился – пиршественный стол был уже накрыт и ломился от съестного и спиртного. Изяслав Мстиславич остался доволен увиденным. Особенно его порадовали цены на получаемую в здешних перегонных кубах готовую продукцию, описанные мной области их применения, а также новые товары, что вскоре должны появиться на рынке – прежде всего бакелит и парафиновые свечи. Переночевав в Ковшарове на следующий день отправились в Гнёздово, там нам предстояла особенная "культпрограмма".

У гнёздовского причала нашу ладью встречали всадники – командный состав местных батальонов. Внешний вид их был достаточно колоритен – все ратьеры были в воронённых доспехах и в чёрных сюрко с жёлтым крестом.

Спустившись с долгогривого, в яблоках коня, покрытого чёрной попоной, первым к князю подошёл Бронислав – командующий сводным полком пяти батальонного состава.

– Княже, Изяслав Мстиславич! – поклонился полковник. – Все твои вои рады тебя видеть!

– Поздорову и вам, дружи мои! – Изяслав Мстиславич обратился к гарцевавшим всадникам, а затем по–приятельски приобнял Бронислава.

Берега Днепра огласились ответными приветственными криками, ржаньем коней и металлическим бряцаньем снаряжения.

После короткого обеда мы с Изяславом Мстиславичем и его дружинниками выехали на «учебный полигон».

– Клоч! – обратился я к «подполковнику», – будешь в этом учебном бое командовать тремя нашими лучшими батальонами. А дружина князя будет пытаться вас атаковать! Начинаем!

Естественно, все бойцы этих батальонов состояли сплошь из "старослужащих", за плечами которых был целый год военной службы. Молодое осенне пополнение, уже начавшее потихоньку поставляться княжескими рейдовыми отрядами «охотников за головами», вместе с двумя другими батальонами, должны были за разворачивающимся учебно–батальным действом наблюдать со стороны. Длинными пятиметровыми пиками, поставляемых с лесопилок, батальоны теперь были укомплектованы в полной мере.

Клоч, по недавно заведённой привычке, отдал честь и галопом поскакал к казармам.

Не прошло и нескольких минут, как выбегающие из казарм бойцы, повинуясь переливчатой трели свистков своих командиров, стали выходить из ворот и сноровисто выстраивались в батальонные каре в поле перед стеной земляной крепости.

– А чё нам «пытаться атаковать», – не сдержавшись, передразнил меня Злыдарь, – Хоть ты нам княжич и выдал стрелы без наконечников, но мыслю я, что на белок и такие в самый раз будут! В сей раз, мы себя сдерживать не будем! Разбегутся твои смерды по кустам как те белки! – присутствующие дружно захохотали.

– Помните! – не обратил я внимание на комментарии главного княжеского воеводы, обращаясь к остальным дружинникам. – Атаковать пешие построения только тупыми концами копий!

– Небось, княжич! На память пока не жалуемся! Командуй скорее атаку! – раздались ответные возгласы.

Изяслав Мстиславич молчал, не вступая в диалог. Он, как и многие из его менее разговорчивых гридней, пристально всматривался вдаль, изумляясь чёткости и быстротой построений «лапотников». Разум князя раздваивался. Весь его прошлый опыт говорил, точнее, кричал « – пехоте несдобровать!», но собственные глаза намекали ему об обратном. « – Не просты эти «лапти», ох, как не просты! Такие и под градом стрел могут устоять. И таранной копейной атаки не испугаться, сохраняя строй».