Княжич, князь

У коновязи с достоинством обмахивались хвостами несколько лошадей доброй стати.

– Поглядывай да посматривай, друже Горане! – донеслось протяжно и добродушно из-под яблонь-дичек чахлого внутреннего садика. Расположившиеся в их тени путники окинули новых гостей безразличными взглядами.

– Посматриваю да поглядываю, мастер Войко! – столь же напевно отозвался бывший при лошадях круглолицый и конопатый увалень. Кириллу показалось, что он украдкой подал брату Иову некий знак.

Из растворенных окошек харчевни потянуло вкусно пахнущим чадом, неразборчивый говор стал слышнее. Громкие голоса вдруг перешли в крики, к ним добавились звуки возни и бьющейся посуды.

Иов усмехнулся:

– Всё как полагается. Не бывает ни харчевни, ни таверны без доброй драки.

– Я-то и другие видел.

– Это пока.

Инок остановился у входа, придержал Кирилла. Тяжелая дверь распахнулась, с треском ударившись о стену – бревна вздрогнули, из щелей между ними потекли дымные струйки сухого сора. В проеме возник человек в короткой безрукавой рубахе – с волосатыми руками, багровым лицом и поднятою правою ногою.

– Затвердите себе, что братьев-баюнов еще никто безмездно не обижал! – сипло проорал он, обернувшись в глубину. – От сего часу о том даже во сне мысль держите – так-то! А покамест прощевайте, добрые люди! До поры прощевайте, ага. Пошли отседова, братцы.

За его спиною появились еще двое очень схожих с ним обладателей волосатых рук и багровых лиц. Брат Иов посторонился.

Правая нога наконец-то опустилась:

– Пошто уставился, поп? Тебе чего?

– Я не поп. И мне ничего.

Три пары колких глаз окинули невысокую фигуру инока, одна перешла на Кирилла:

– А этому чего?

– Ему тоже ничего.

Три медных лика, выразив активное недопонимание, начали придвигаться. Иов отступил назад на полшага, подчеркнуто миролюбиво сложил руки на груди. Боковым зрением Кирилл заметил, что путники под деревьями вскочили на ноги и направились в их сторону.

– Эхма-кутерьма! Ну до чего ж, братцы мои, не по сердцу мне… – с расстановкой и нехорошей веселостью начал один из братьев. Что именно было ему не по сердцу, осталось неизвестным. Изнутри послышался нарастающий грохот половиц, на помост высыпала группа людей в коротких куртках грубой кожи, донельзя похожих на поддоспешники. Разделившись попарно, они с молчаливой сноровкой подхватили всю тройню под волосаты рученьки. Быстро и глухо прозвучали сдвоенные кулачные удары под дых. Утробно булькнуло, изрядная толика былого обеда кого-то из братьев выплеснулась наземь – Кирилл брезгливо поморщился. Оставляя мысками сапог борозды в дорожной пыли, обмякшие тела резво поплыли на крепких руках куда-то за конюшни. Путники из-под яблонь остановились на половине дороги, обменявшись взглядами.

В дверном проеме бесшумно появился еще один человек – в темном верховом камзоле, щуплый, с узким бесцветным лицом. Коротко поклонился Кириллу, затем брату Иову. Извинительно разведя ладони, проговорил вежливо и бархатно:

– Весьма прискорбно, что тяготы путешествия усугубляются иной раз подобными акциденциями. Нахожу долгом своей чести принести извинения за поведение этих недостойных людей.

Он опять наклонил голову. Иов ответил ему тем же, попутно наступив на ногу Кириллу. Тот спохватился, невольно стараясь попасть в тон учтивому незнакомцу:

– Долг моей чести – поблагодарить за помощь людей достойных.

Человечек поклонился еще раз и быстро направился в сторону конюшен.

Иов коснулся плеча Кирилла, который засмотрелся ему вослед:

– Еще не раздумал отведать заливной щуки, княже?

– Нет, конечно.

– Для этого войти следует.

***

Кирилл подвигался на лавке, удовлетворенно откинулся к стене и детским движением погладил себя по животу. Наблюдая с сытой ленцой, как брат Иов продолжает отправлять в рот дольки вымоченной в уксусе отварной свеклы, всякий раз запивая их квасом, полюбопытствовал простодушно:

– Вот скажи честно: ну как ты можешь есть такую кислятину?

– Как? Могу с удовольствием. Еще могу с большим удовольствием.

– Ну да, ну да… Знаешь, а ведь я наконец-то догадался.

– Молодец. И о чем же?

– Всадники, которые нас лесом сопровождали потаенно, – это ведь твои люди были? То есть, отца Варнавы. Ну наши, одним словом. Верно?

– Верно.

– До чего ж лихо они этих самых «братьев-баюнов» скрутили! Прямо-таки мастерски.

– А то уже были не наши люди. Не гляди так, правду говорю, княже.

– А кто тогда?

– Не знаю.

***

Дождь пошел поздним вечером – брат Иов оказался прав. Первые капли упали вместе со звуком далекого колокола. Кирилл натянул ворот дорожной куртки на макушку, спросил:

– Это во скиту звонят?

– Да. Время безмолвия для братии окончилось. Вон в той суме у тебя гиматий дождевой, доставай… – Инок откинулся в седле, наощупь пошарил позади себя. Потащил наружу шуршащий ком.

Краешек горизонта осветился, впереди четко обозначилась черная зубчатая полоска леса. Следующий удар колокола смешался с глухим ворчанием на задворках беззвездного неба.