Княжич, князь

– Нет у меня никакой сестрицы и не было никогда, – недобро сказал Кирилл, поневоле отступая на полшага и чувствуя, как спину внезапно окатило ледяным потоком. – Путаешь ты что-то, добрый человек! Сам-то кто таков? Откуда взялся тут?

– Охти мне, беспамятному! Прости старого дурня, княже. Да сторож я кладбищенский, дед Белебеня – меня все так кличут: что стар, что млад. Есть у тебя сестрица, есть. То бишь, была. А нынче лежит она там, в дальней сторонке закатней… – он повернулся на запад, попутно наступив на краешек подножия одного из могильных холмиков, и усердно замахал рукой: – Там, вон там! Чистую правду говорю, княже. А как держава та зовется, альбо забыл, альбо и не ведал никогда.

Вместе с новым ледяным потоком он понял, что знает имя неведомой доселе сестры – Лизелотта. И один из виденных им призрачных надгробных крестов – это ее крест.

– На могильную землю-то не наступай, дед Белебеня! – одернул старика Кирилл.

– И паки охти мне, кляпоногому! – поспешно, со старческой неуклюжестью сдав назад, опять запричитал сторож. – Внове прости, княже.

– Да ладно, ладно! – сказал он, морщась и отмахиваясь. – Коль на то пошло, вовсе не в тебе тут дело...

Запустив пальцы в кошель, вытащил оттуда первую попавшуюся монету и со смешанными чувствами вложил ее в иссохшую руку:

– Возьми, дед… человече добрый. Помолись за всех моих да с прежним усердием за могилками присматривай. Всё, оставайся с Богом. Пойду я…

И поклонившись на прощание, направился к выходу.

– О Господи! Так это ж цельный егорий! – испуганно прозвучало за спиною. – Это ж золотой, княже, золотой!

– Ну да. Каким же еще быть егорию? – отозвался он, продолжая двигаться по дорожке.

Брат Иов с дядюшкой Титом поджидали его на прежнем месте.

– А где отец Нил? – спросил рассеянно Кирилл.

– В алтаре, княже, – со всегдашней своей готовностью отозвался ключник. – Прикажешь кликнуть?

– Да пока не надобно… Не знаю… Дядюшка Тит, у меня что – и вправду была сестра?

Ключник оторопел:

– Сестра? Какая еще сестра, ты о чем это, княже?

– Сторож кладбищенский поведал мне о моей старшей сестре. Ныне покойной, – неотрывно глядя ему в глаза, с раздельностью проговорил Кирилл. Он удержался от упоминания того, что ему даже известно ее имя.

– Господи, помилуй! Так ведь сторож-то наш, почитай, месяц как преставился. А нового покамест и не приискали еще, община в очередь пригляд ведет… – ключник явно намеревался продолжать свою речь, но наткнулся взглядом на нехороший княжий прищур и умолк, гулко сглотнув поневоле.

Выражение лица Кирилла переменилось:

– Дядюшка Тит, брат Иов, подождите-ка меня здесь еще малость. Я сейчас, я мигом…

К оставленным недавно могилам он вернулся почти бегом. Завертел головой по сторонам, закричал:

– Дед Белебеня!

Проделав это несколько раз подряд и окончательно убедившись в тщетности своего зова, неожиданно успокоился. Постоял с закрытыми глазами – какая-то очень нужная мысль упорно ускользала, не желая быть уловленной разумом. Столь же неожиданно и торжествующе сказал себе: «Ага!» и немедленно принялся осматривать подножия могильных холмиков. На след, оставленный неуклюжей ногой кладбищенского сторожа, взгляд его натолкнулся почти сразу.

Кирилл резко выпрямился. В памяти зазвучали слова Белого Ворона: «Но если кто-то солжёт тебе – как распознаешь? Что станешь делать тогда?»

– Что стану делать тогда? – переспросил он в голос. – А ведь правда: что?

«Пока только наблюдать, запоминать, сравнивать. И никому – ни слова, даже Белому Ворону с отцом Варнавою. Делать выводы и что-то предпринимать – только потом», – бесстрастно ответил ему разум.

– Ну что ж, – сказал на это Кирилл вслух. – Тогда вперед.

Подумал и добавил, адресуясь неизвестно к кому:

– Всем спасибо. Да, всем…

Ключник с братом Иовом по-прежнему пребывали всё на том же месте.

«Занятно, – проплыло в голове. – Будто я им приказал строго-настрого».

– Вот что, дядюшка Тит, – обронил он, подойдя. – Хочу от себя поминальную трапезу устроить. Пригласи людей – всех наших, близких, кого нужным сочтешь. Добро?

– Как прикажешь, княже. Из соседей кого скликать будешь? Князь-батюшка Иоанн частенько призывал князей Холошу, Олега, Единца, Петра… Но этим – уж не обессудь – тебе самолично озаботиться придется. То справа сугубо княжья, привыкай. Теперь давай рассудим: пока гонцы туда-сюда, пока то да сё… На какой день назначить изволишь?

– Послушай, дядюшка Тит. У отца, я теперь это точно знаю, всего один друг был, игумен Варнава. А он и без того… – Кирилл не пожелал говорить об этом дальше, махнул рукой. – Прочие всего лишь приятели да знакомые. Не выдержу я нынче никого из таковых гостей. Разве что потом, на годовщину или… Пока же просто сил на то нет. Разумеешь меня?

– Разумею, княже.

– Посему еще раз: только домашние, свои да близкие. Смогут в таком случае наши кухари до вечери управиться? До сегодняшней вечери! – подчеркнул Кирилл.

Дядюшка Тит призадумался всерьез, но ненадолго:

– Смогут, княже. Успеют. Знаю, кого им в помощники можно взять со стороны.