Княжна Дубровина

Еще слово: если, да сжалится надо мной Господь Богъ, вы меня отвергнете и одинокую пустите въ міръ Божій, не думайте, что я останусь съ тетушками Богуславовыми. Въ мои соображенія не входить по многимъ причинамъ остаться въ ихъ дом, и я во всякомъ случа принуждена, буду искать пріюта въ другой семь; но такого несчастія я не хочу и допускать. Ожидаю вашего отвта, не могу сказать иначе, какъ съ трепетомъ, вполн убжденная, что въ вашихъ рукахъ судьба моя и мое счастіе. Длайте съ ними что вамъ угодно, но помните при ршеніи, что теперь больше чмъ когда-нибудь, больше чмъ прежде, вы необходимы сирот, которую пріютили и любили. Цлую васъ всхъ, а васъ особенно, мой дорогой папочка, и остаюсь всегда и везд любящая и покорная дочь ваша Анна Дубровина.

Маша была растрогана. Папочка передалъ письмо дтямъ, чтобъ и они прочли его; они вс собрались около Агаши, которая читала его имъ вполголоса и часто прерывала чтеніе отирая глава застилавшіеся слезами. Ваня слушалъ чтеніе съ сіяющимъ лицомъ, Лиза съ горящими глазами, Лида повидимому спокойно, и наконецъ съ улыбкой.

— О чемъ ты, Маша, запечалилась? сердце мое болитъ, когда ты милая разстроена, сказалъ папочка.

Онъ обнялъ ее и поцловаль.

— Анюта. Анюта наша, сказала наконецъ Маша, — она все та же, золотое сердце; ахъ Анюта, а маменьки ужь нтъ, и не увидитъ она ея. Какъ она ее любила! больше всхъ дтей нашихъ она ее любила.

И Маша заплакала.

— Однако, что ты скажешь, что длать? Это очень важно, очень трудно ршить, проговорилъ папочка.

— Тутъ письмо Мити, вы его не прочли еще, сказала Агаша и подала отцу листъ почтовой бумаги исписанный красивымъ четкимъ почеркомъ.

— Да, я и забылъ. Надо прочесть, и папочка вслухъ прочелъ слдующее письмо Мити: