Княжна на продажу. Как дочерей русских государей меняли на мир и новые земли

Проект возник в 1800 году, но его реализацию осуществил уже сын Павла, в 1803 году. Тогда, в июле, в Петербург приехал названный жених – наследный герцог Карл Фридрих. Почти год он провел в России, чтобы лучше познакомиться с будущей женой. Венчали их 23 июля 1804-го, и после этого веймарские сановники настоятельно рекомендовали герцогу и герцогине поторопиться к себе домой. Годичное отсутствие Карла Фридриха разумно посчитали слишком затянувшимся.

В честь приезда готовились торжества. Знаменитый Фридрих Шиллер написал по случаю появления «звезды с Востока» восторженные стихи[64]:

Деревце страны иной,
Пересаженное нами,
Вырастая, примись корнями
В этой почве неродной.
Увенчай трудов усилья:
Да увидим в изобилье
Бремя сладкое плодов
В вечной зелени листов.
Да цветет твоя краса,
Поднимайся в небеса!
Вслед за цветом благовонным
Над листом твоим зеленым
Плод созреет золотой.
Перед времени теченьем,
Под грозой – незыблем стой!

В королевском театре Веймара, где состоялась торжественная встреча, Мария Павловна сияла, будто звезда. На сцене устроили символичное действо: актеры аккуратно сажали деревце, которое теперь ассоциировалось с русской великой княжной. Немецкий поэт Кристоф Виланд отмечал, что новая герцогиня «владеет поведением в совершенстве», и утверждал, что «она продлит то, что герцогиня Амалия начала сорок лет тому назад». Немецкое резюме было однозначным – эта русская девушка заслуживает наивысших похвал.

А ведь когда-то ее ругали за излишнюю подвижность, за смелость в высказываниях, за то, что не была похожа на кроткую горлицу… Однако же Мария Павловна в Веймаре пришлась ко двору. В кратчайший срок решился и династический вопрос – в 1805-м на свет появился Павел Александр Карл Константин Фридрих Август, дитя, в чьем имени «переплелись» русские и немецкие предки. Счастливый отец не возражал, что имя деда-императора стояло у мальчика перед его собственным. Торжества длились неделю… Но – увы! – этому юному принцу не суждено было задержаться на земле. Мальчик скончался в 1806-м. Едва придя в себя, Мария Павловна целиком погрузилась в дела Веймара.

Она изумляла всех великолепным знанием немецкого языка, что позволило ей освоиться в кратчайшие сроки. В Веймаре в ту пору жили и работали многие деятели культуры с мировым именем – Шиллер, Гете, Виланд. Создатель Фауста восхищался Марией Павловной и справедливо называл ее одной из самых выдающихся женщин того времени.

Она же с увлечением продолжала изучать немецкую литературу, интересовалась живописью и сама проявляла способности к ней, брала уроки у профессоров Йенского университета.

«Наука и искусство обрели в герцогине своих лучших друзей и покровителей», – писал Кристоф Мартин Виланд. Но дважды покровительство требовалось самой Марии Павловне – в 1806 году ей пришлось уехать из Веймара, поскольку наполеоновские войска оказались в критической близости от герцогства. Прибежищем семьи стал Шлезвиг. Второй раз покинуть дом французы вынудили Марию Павловну в 1813-м. Она отправилась в Австрию и задержалась там на время проведения Венского конгресса, ведь в столицу империи съехались правители со всей Европы, включая ее брата, Александра I, и сестру, Катишь.

Вернувшись в Веймар, она нашла его разоренным, а население – обедневшим. С удвоенным пылом Мария Павловна взялась за работу. Она создавала «ссудные кассы» для помощи тем, кто остался без средств. Безработные не могли найти себе применения, и с подачи герцогини стали открываться работные дома и школы, где обучали различным ремеслам. Было открыто и Женское благотворительное общество, а нуждающимся беднякам, которые не могли заплатить за медицинскую помощь, бесплатно раздавали лекарства. Популярность Марии Павловны в Веймаре росла день ото дня – все знали, сколько собственных средств она пожертвовала на благотворительность. Впоследствии начинания герцогини продолжили и две ее дочери, родившиеся в 1808 и в 1811 годах[65]. А вот наследника мужского пола ждали еще очень долго – лишь в июне 1818 года Веймар обрел будущее. Но появившийся на свет мальчик, Карл Александр Август, по желанию его матери изучал русский язык и русскую культуру. Не случайно о нем говорили современники: «Трудно определить, где в нем кончается русский и начинается немец». К слову, и женой его стала наполовину русская принцесса – София Вильгельмина, дочь голландской королевы Анны Павловны.