Княжна на продажу. Как дочерей русских государей меняли на мир и новые земли

Не забудем: на женскую половину были вхожи родственницы и знатные женщины, «приезжие боярыни». Рассказы о том, что творят Нарышкины, передавались из уст в уста и быстро распространялись. Софья, уже открыто появлявшаяся за пределами терема, и сама вносила лепту в это дело: формировался образ жадных, способных на все родственников вдовой царицы. Их следовало отстранить от трона, чтобы править от имени Петра. Еще лучше, если от имени Иоанна и Петра. Немаловажную роль сыграл в этом и боярин Милославский, родственник царевен. Его главная забота касалась настроений стрельцов – настоящей вооруженной силы, которая могла сделать решительный выпад против Нарышкиных.

Добавим к этому, что царевна резко воспротивилась и венчанию на царство Петра. Партия Нарышкиных торопила события, однако Софья, по словам Фуа де ла Невилля: «Высказала ее (мысль. – Прим. авт.) публично. И как патриарх и бояре не представляли ей всю неспособность Ивана… Продолжала стоять на своем».

Артамон Матвеев считал, что в те апрельские дни 1682 года у Софьи еще не было планов на регентство. И ее противостояние с Нарышкиными было продиктовано не стремлением к власти, а попыткой защититься. На протяжении шести лет родня Натальи Кирилловны терпела унижения, и, пододвинувшись к трону столь близко, наверняка попыталась бы взять реванш. Для Софьи было критически важным защитить себя, сестер и брата. «Запасные наследники» долго не живут, как мы помним по истории все того же царевича Дмитрия.

Все неизбежно шло к развязке. На протяжении только шестнадцати дней Наталья Кирилловна и ее родственники властвовали в Москве – получали новые назначения, раздавали милости. 11 мая вернулся Артамон Матвеев. Пружина негодования сжималась. А 15-го числа начался переворот, когда вооруженные стрельцы пришли ко дворцу и потребовали выдать им Нарышкиных и их приспешников.

Остановить их попросту не успели. Отданный приказ «Закрыть ворота!» прозвучал в ту пору, когда стрельцы уже подходили к Красному крыльцу.

Была у этого выступления и еще одна предыстория – стрельцы выражали недовольство задержкой жалованья. Теперь же их умело подстрекали Иван Милославский – дядя царевны, его сын и племянник, Петр Толстой[55]. Поутру они примчались в стрелецкую слободу с вестью об убийстве (или попытке убийства) царевича Иоанна. Рассказывали, что сына царя Алексея Михайловича задушили подушками. Повод для восстания нашелся. Сметая все на своем пути, стрельцы и солдаты Бутырского полка вошли в Кремль.

Наталья Кирилловна с сыном выбежала на Красное крыльцо. Матвеев, изрядно перепуганный происходящим, разумно предложил предъявить царевича Ивана – как живое доказательство, что все обвинения против них – ложные. Ивана вывели почти тотчас же за царицей, вышел на крыльцо и патриарх.

Матвеев появился чуть позже, вышел и князь Долгоруков.

Стрельцы попали в неловкое положение – их возмущение было лишено каких-либо оснований. Однако многие продолжали требовать выдачи Нарышкиных и Матвеева. И вот здесь была совершена главная ошибка: князь Михаил Долгоруков, вместо того чтобы успокоить возбужденную толпу, вызвал у нее еще большую ярость. Он обвинил стрельцов в воровстве и самоуправстве. После этого прозвучали угрозы расправиться с непослушными. На это ему ответили просто – князь был сброшен с крыльца теми, против кого он поднял голос. А вот далее ситуация стала и вовсе неуправляемой – убит был Артамон Матвеев, стрельцы проникли внутрь дворца и закололи еще нескольких человек[56], включая брата Натальи Кирилловны, князя Ромодановского, и боярина Языкова. Во время этой «Варфоломеевской ночи по-русски» спастись удалось еще одному представителю клана Нарышкиных – Ивану, – который, точно гугенот Ла Моль[57], укрылся в покоях царицы.

Стрельцы полностью завладели дворцом. Вся охрана была перебита и заменена на новую. В городе продолжался розыск тех, кто симпатизировал Нарышкиным, а вскоре стало известно и про местонахождение Ивана.

Наталья Кирилловна была поставлена в сложное положение – от нее требовали выдачи брата. Давление оказывали все обитатели дворца, включая Софью. Понимая, что в противном случае она сама может стать жертвой, равно как и другие обитатели дворца, вдовствующая царица предала брата.

«Вывели его, – записал Андрей Матвеев, сын Артамона, – из Кремля за Спасские ворота на Красную площадь. И тут, по своему жестокосердию, на копья выше себя подняв кверху и вниз опустя, руки и ноги и голову ему отсекли, а тело с криком на мелкие части рассекли и с грязью смешали».