Княжна Тараканова: Жизнь за императрицу

– Верно, Сережка. А зачем? Не иначе, заигрывает с Ватиканом! И ведь, чего доброго, обещает нынче папистам, царицей русской сделавшись, на Святой Руси ввести католичество. Все они таковы, самозванцы… Тоже, Гришка Отрепьев в юбке выискался! Ну да ты, матушка, не Лжедмитрий – мозги куриные. Плохо только будет, если в тебя отцы иезуиты вцепятся… если уж не вцепились».

В груди больно закололо. Да и вообще Орлов ощущал в последнее время болезненную слабость, которую трудно было представить в этом молодом исполине – перегорел в последней войне. «В отставку что ли подать, – подумал устало, когда боль отступила. – Ну, не время! Надо ж сию «принцессу» изловить. Я не я буду, если этого не сделаю!»

И вскоре в Рим отправился грек Христенек – удостоверить «принцессу Елизавету», что граф Орлов отныне – ее верноподданный и русская эскадра – к услугам Ее Высочества…

* * *

Все время, пока Христенек путешествовал в Рим, Сергей Ошеров был сам не свой. «Она? Не она?» И, забыв, что «вольтерьянец», невольно молился: «Господи, только бы не она!» Граф Орлов не замечал его мучений, он торжествовал – «авантюрьера» сама написала ему! Она принимает его услуги. Теперь Алехан готовил к ее приезду роскошный особняк.

Наконец настал день, когда Сергей услышал от Орлова: «Приехала!»

Граф оделся важным сановником. Роскошный костюм горел бриллиантами, блистал золотым шитьем. Сергей глянул в строгое, словно чеканное лицо Орлова, в его красивые глаза без блеска, посмотрел на твердо сжатые губы и вновь взмолился: «Господи, только бы не она!» Ни одной мысли, ни одного чувства нельзя было прочесть в лице графа, подобном сейчас каменному изваянию. Куда делся добродушный, всегда ласковый ко всем Алексей Григорьевич?

– Ваше сиятельство, – прошептал Ошеров. Голос ему изменил.

– Что, голубчик?

– Возьмите меня с собой!

– Хочешь повидать Ее Высочество? – жестко усмехнулся Орлов. – Изволь, собирайся…

* * *

Великолепное палаццо. Карета останавливается у подъезда. Высокая мраморная лестница… С каждым шагом Сергею становится все тревожней. «Она или нет?»

Лакей почтительно распахивает тяжелые створки дверей перед русскими господами. Орлов и Ошеров входят в гостиную. Сергей так и впивается взглядом в лицо поднявшейся им навстречу молодой дамы…

Не она!

Это была очень красивая девушка лет двадцати или немногим более, тоненькая, изящная, легкая в движениях. Дорогая диадема блистала в густой копне причудливо уложенных черных волос. Красавица протянула Орлову руку для поцелуя, одновременно бросая любопытный взгляд на Ошерова. Сергей уловил веселый взор огромных, широко раскрытых черных глаз с заметной косиной, и что-то неприятное, чуждое почудилось ему в этом взгляде. Он тут же успокоился и даже устыдился: да как же мог он мысль допустить о том, что в «авантюрьере» скрывается его Августа?!

Алексей Григорьевич меж тем вдруг опустился перед ней на колено, очень бережно взял в свою огромную ладонь хрупкую ручку красавицы, почтительно прикоснулся к ней губами. Его голос прозвучал взволнованно и глухо:

– Я счастлив приветствовать Ваше Императорское Высочество!

Ошеров вздрогнул. Что это значит?

Конфиденты самозванки, паны Чарномский и Доманский, переглянулись. Сергей случайно перехватил полный недоверия насмешливый взгляд, который обменялись поляки. На душе стало тревожно. И лишь «принцесса» едва сдерживала торжествующую улыбку. Огромные, странные глаза пылко разгорелись.

…Она называла себя Али-Эмете, княжной Володимирской. В Пизу приехала как графиня Селинская. Как звали ее на самом деле? Это даже для близких ее друзей оставалось тайной. Она летала по Европе, соря деньгами направо и налево, а неизменно теряющие голову мужчины все клали и клали к ногам ее новые груды золота. Ходили слухи, что она колдунья, знающая тайну любовного напитка. Она обманывала всех – взыскательных кредиторов, обезумевших от страсти «женихов». Ей не было дела до чужого отчаянья, до горя покинутых возлюбленных, выжатых ею, как лимон. Она скрывалась, как звезда поутру, объявлялась уже где-то далеко, под именем очередной княжны, баронессы, графини… Она играла, превратив в увлекательную, опасную игру всю свою жизнь, и ей в голову не приходило, что кто-то может когда-то поиграть с ней самой, обратив против нее же ее собственное оружие… Игра в русскую принцессу, предложенная поляками, оказалась самой занимательной. Но для врагов России это не было игрой. Так же, как и для Алексея Орлова. Он тоже заметил недоверие в лицах хитрых панов. Он понимал, что противник – у него за спиной…