Книга чародеяний

Густав напоминал Арману его самого: видимая любезность не выходила за рамки дела, и он определённо мог подстроиться под любого собеседника. Это вызывало одновременно уважение и недоверие.

— Так вот, — продолжил Густав какое-то время спустя. — Кое-кого из ваших недоброжелателей нам удалось выследить и перехватить. Разумеется, тех, что остались живы… Мы провели несколько магических экспертиз. Ты был прав: это заколдованные люди. Они не помнят, кто их нанимал, они вообще ничего не помнят, даже своей цели. Краткосрочный целевой гипноз, думаю я: сделал дело — гуляй смело.

— В смысле, они должны были помешать нам — и всё? — уточнил Арман.

— Скорее убить, — поправил Густав. — Просто вы всегда успешно отбивались. Первые из них, видимо, примерялись, это ясно из свидетельств господина Мартена и французского трактирщика, потом уже пошло всерьёз… Короче, кто-то из магов постарался. Из тех, кто знал о книге.

— «Примеряться» они начали в самый первый день, — подал голос Милош. — Если, конечно, те же самые люди следили за мной.

— Могли, — согласился Густав. — У тебя известная фамилия. У Лауры и Берингара тоже, но они не бродили по городу, насколько я понимаю. Что до Гёльди, тут всё сложно.

— Мы поняли, — сказала Адель и улыбнулась. Густав вздрогнул.

— Ничего такого не имел в виду… Значит, мы ехали за вами и больше не отмечали ничего подобного.

— И это хорошо, — подытожил Берингар, — постоянный конвой нам не нужен. Думаешь, тот маг или те маги, кто против нас — они отступили?

— Во всяком случае, после шабаша на вас не совершалось подобных покушений. Я так понял, госпожа Росицкая всех отпугнула, и это стало последней каплей: кем бы ни были эти мастера гипноза, они не сильнее неё.

Милош отсалютовал ему кружкой и выпил за здравие своей матери. Остальные подумали и пришли к выводу, что этот тост стоит поддержать.

— Выясни первоисточник, — сказал Берингар, опуская почти нетронутую кружку. Густав покивал, слегка барабаня пальцами по столу. — Вероятно, мы скоро закончим, сюрпризов пока хватит.

— Вы помните Сореля? — неожиданно спросил Милош. — Этого парижского хмы… молодого человека с идеалами? Он как раз гипнотизёр, мог обидеться, что мы его не взяли. Серьёзно так обидеться, как дитя французской революции.

Вкратце объяснили Густаву, кто такой Сорель, заодно помянув его, Густава, высокопоставленного батюшку. Адель выразила сомнение, что гипнотизёру есть до них дело, на что Милош резонно возразил — то, что они напрочь забыли про Сореля, не означает, что Сорель забыл про них. Всех убедил аргумент, что Анри одним из первых узнал о книге и действительно был близок к тому, чтобы стать частью группы, прежде чем его так грубо выпихнули.

— Тогда — в Париж. Сделаю, что смогу, — пообещал посольский сын. — Конечно, лучший из следопытов занят книгой, но мы с девочками уж как-нибудь постараемся. Вы можете не спешить, Бер. Ты чего-то опасаешься или не даёт покоя Кёттевиц? Как вы вырвались, кстати? Я думал, посторонним путь заказан как туда, так и оттуда.

Берингар сжато пересказал их приключения в деревне. Арман успел понять, что людской Кёттевиц располагался несколько севернее, а Никлас или его предки позаимствовали название, чтобы увеличить административную путаницу и в случае обнаружения прикрываться другим населённым пунктом, тем, что стоял у всех на виду. Это было подленько, как и всё, что делал наместник, но в то же время шло на защиту его людей.

— Хочешь сказать, какой-то мелкий пацан тебя так проклял? — удивился Густав. Он выпил много, но не сильно захмелел, нужно быть осторожнее. Впрочем, столько же пил только Милош, всё ещё переживающий за семью. Его никто не трогал, охраны сейчас было предостаточно. — Не может быть.

— Я и сам сомневался до последнего. Вплоть до вечера я был уверен, что дурные чары всё же пролетели мимо, и только тогда они меня настигли.

— Причём с такой силой, — Густав покачал головой и повернулся к одной из своих спутниц, которая до сих пор молчала. — Что скажешь, Мари? Ты прокляла достаточно молодых людей, чтобы разбираться в этом.

Одна из сестёр, что постарше, пожала плечами. Для неё, холодной, уверенной и отстранённой, вопрос прозвучал как приказ. Арман по привычке проследил за сестрой, но Адель не вызывала опасений и даже не казалась оскорблённой, хоть она и наблюдала за незнакомыми ведьмами настороженно и исподлобья.

— Что я скажу? В деревне Кёттевиц нет неумелых детей, — заговорила Мария, глядя на всех сразу и ни на кого. Она небыстро выговаривала слова, значит, редко покидала свою магическую общину, говорящую на одном языке. — Мальчик не мог проклясть до смерти, но это и не нужно. Вам известно, как работают порчи и сглазы, основанные на чувствах? Им можно противостоять, используя такие же чувства в ответ.

— Что ты имеешь в виду?