Книга как иллюзия: Тайники, лжебиблиотеки, арт-объекты

Схожая имитационная практика – модные начиная с эпохи Возрождения автопортреты художников с очевидным самоуподоблением Христу (наиболее известный пример – автопортрет Альбрехта Дюрера) и заказные портреты женщин в облике христианских святых. Непременная деталь такого портрета – душеспасительная книга в подражание Деве Марии. Книга здесь служит прежде всего «эффекту благочестия» и лишь затем акцентирует интеллект, образованность, вкус заказчицы знатного происхождения.

Паоло Веронезе.

Женский портрет в образе святой Агнессы. 1580-е. Холст, масло[77]

Полюбуйтесь на цветущую разряженную красавицу в образе девственной мученицы, святой Агнессы, запечатленную прославленным мастером Венецианской школы Паоло Веронезе. Ожидавшие скорого замужества девушки часто ассоциировали себя с Агнессой, которая предпочла смерть браку не по любви. Впрочем, женственности тут явно больше, чем жертвенности. Взгляд зрителя фокусируется не на изящной женской фигуре и даже не на эмблематическом ягненке, а на дорого оформленном томике. Это знак образованности, атрибут благонравия, но также и модный аксессуар. Изысканная деталь для создания подчеркнуто комплиментарного, но не вполне достоверного образа.

Амико Аспертини.

Святая с книгой. 1510–1520. Дерево, масло[78]

Некоторые картины подобного рода не позволяют идентифицировать модель: обыкновенная женщина или все же святая? Известный пример – картина Амико Аспертини с условным названием «Святая с книгой», по поводу которой существуют разные мнения экспертов. Едва заметные следы нимба вокруг головы свидетельствуют в пользу версии об изображении святой. Разительным внешним сходством с этим портретом обладает и Дева Мария кисти Аспертини в алтаре болонской церкви Сан-Мартино Маджоре. Однако отсутствие атрибутов конкретных святых подтверждает гипотезу о благочестивом образе знатной молодой итальянки. Наиболее впечатляет заметное смещение композиционного центра картины с лица модели на книжный переплет с тщательно прорисованными капталом, средником, наугольниками и прочими декоративными элементами.

Такие портреты можно считать особым родом живописных обманок: не визуальных, а смысловых. Иллюзорность здесь не в зрительных эффектах, а в умелой имитации контекста (священного в светском) и в искусной подмене образа (сакрального профанным). Косплей эпохи Ренессанса. И, как видим, важнейшей составляющей перевоплощения, а иногда даже основной его принадлежностью становится образ книги.

Необходимо также учитывать и утрату ситуативных контекстов многих артефактов далекого прошлого. Можем ли мы уверенно утверждать, что на том или ином живописном полотне изображена настоящая книга, а не ее бутафорская модель? Возьмем для примера портрет великого голландского ученого-гуманиста Эразма Роттердамского кисти Ганса Гольбейна Младшего. Некоторые историки искусства полагают, что на нем изображены два библиомуляжа, включенные в композицию для создания торжественного идеализированного образа. Руки портретируемого выразительно возлежат на томе «Подвигов Геркулеса». Эта деталь может трактоваться как аллегорическое прославление Эразма-Геракла, титана Возрождения. На заднем плане видна написанная, возможно, самим Эразмом книга с надписью, восхваляющей мастерство художника: «Я Йоханнес Гольбейн, которого легче очернить, чем ему подражать».

Ганс Гольбейн Младший.

Портрет Дезидерия Эразма Роттердамского с ренессансным пилястром. 1523. Дерево, масло, темпера[79]

Таким образом, уже в ренессансную эпоху обнаруживается пока еще скрытое, неочевидное противоречие. Именно в этот период Книга достигает максимума смысловой нагруженности и символизации. Это образ богопочитания и благонравия, образованности и учености, размышления и мудрости, просветления и откровения, целомудрия и воздержания, истины и правосудия, пытливости ума и глубины познаний… Но в то же время ее изображение тиражируется во множестве произведений искусства – и постепенно книга начинает восприниматься как бутафорская виньетка, художественный реквизит. Первые ростки китча взошли на благодатной почве.

Искушение объемом

Среди сохранившихся «миссальных картин» есть несколько исполненных в технике шантурне (фр. chantourner – «выпиливать, прорезать по лекалу»): не просто нарисованных на деревянной панели, но вырезанных по контуру в точном соответствии с формой книги-кодекса и напоминающих легендарный псевдофолиант братьев Лимбург. В этой технике создавались как фигуры отдельных томов, так и целые интерьерные композиции в духе натюрмортов-обманок, где фолианты соседствовали с писчими перьями, ножами для бумаги, ключами от шкафов и прочими кабинетными принадлежностями. Изобретение шантурне приписывается сразу нескольким нидерландским художникам: Корнелису Биссшопу, Самюэлу Дирксу ван Хогстратену, Корнелису Норбертусу Гийсбрехтсу.